Зара. Счастье вопреки

— Святослав… что происходит? — прошептала я. От ужаса, который сковал меня, я не могла ни кричать, ни требовать ответов. Осознание того, что произошло что-то ужасное, то, что перевернет всю нашу жизнь, просыпалось где-то очень глубоко внутри.

— Тебе нужно уходить. Сейчас.

Это стало мне ответом спустя несколько долгих минут тягостной, убивающей тишины.

— Ч-что?

Я понимала, что что-то случилось. Понимала, что что-то плохое. Понимала, что это, скорее всего, связано с нашей парой, но уходить…

— Я не понимаю… — снова прошептала я. — Что произошло? Почему у тебя руки в крови? Почему ты не отвечал на звонки? Куда пропал с обеда? Почему сейчас пьешь и говоришь такие ужасные вещи? Но, самое главное, почему ты не смотришь на меня?

Это было сущей правдой. Шевченко ни разу не посмотрел на меня с тех пор, как пришел домой. Он упорно меня игнорировал и делал вид, будто меня нет в комнате.

Нет рядом с ним.

— Я не буду повторять несколько раз, — прошелестели ужасающие слова, разрезавшие ужасающую тишину комнаты.

Вот оно. То, чего я так боялась и ждала.

То, что предвещало перемены к худшему.

То, что не позволило бы мне стать счастливой.

Я знала, что это было не суждено случиться.

И я оказалась права.

— Убирайся!

Я вздрогнула и машинально попятилась назад, часто моргая. Сердце забилось у самого горла, руки вспотели, в горле встал неприятный ком.

Святослав злился на меня.

За что?

Почему?

Что и когда я успела сделать не так? В чем провинилась?

Могу ли это исправить?

— Вот, смотри, видишь? — прошипел Шевченко, кривясь от боли, стаскивая с себя рубашку.

Наконец, я увидела, откуда была кровь.

От кисти до локтей все было изрезано ножом. Ровные, длинные порезы, которые не закрывались, из которых продолжала сочиться кровь.

Меня замутило, я закрыла ладошкой рот, отвернулась.

Но Святослав подошел. Очень близко. Притянул больно за волосы и заставил смотреть.

— Это происходит со мной для того, чтобы не произошло с тобой.

— Что? — Я вскинула голову, освобождаясь от чужого захвата. Заглянула в холодные, серые глаза и поняла, что мне не врут.

— У тебя мало времени. Я предупредил.

Я ушла, потому что у меня не было другого выбора. Передо мной стоял, кто угодно, но только не прежний Святослав. Это был не тот мужчина, которого я знала и в которого без памяти влюбилась больше года тому назад.

Это был опасный хищник. Хищник, которого кто-то очень сильно разозлил.

Я так быстро собиралась, что по итогу в руках у меня сейчас был лишь мобильный телефон, больше я ничего не успела взять.

Три ночи, холодно и я совершенно одна.

Мне больше ничего не пришло в голову.

Ничего другого.

В столице я мало, кого знала. Мало, к кому могла обратиться за помощью. У меня были знакомые из университета, но они еще не были полноценными друзьями, поэтому выбор пал на него.

— Мне больше некуда было идти, не к кому было обращаться… прости…

— Перестань, я ведь говорил тебе, что ты всегда можешь ко мне прийти. Все нормально, давай лучше, заходи.

Я ехала загород почти два часа, при том, что дороги были свободны. Благо, что хотя бы взяла телефон и смогла вызвать себе машину. Впрочем, оплатить ее я уже не смогла. Это сделал Алан, заверив меня, что волноваться не о чем.

Я разбудила его среди глубокой ночи и теперь отнимала его время, но мне правда было больше некуда податься.

Я не понимала, что происходит и мне было очень страшно.

— Рассказывай, что случилось…

Слез не осталось, потому что я выплакала их во время пути к дому Алиева, а теперь на меня вопросительно смотрели две пары глаз, которым нужно было что-то сказать. Вот только что?

— Я… я…

— Он обидел тебя, он что-то сделал тебе? — Тася сидела рядом и обнимала меня за плечи, на которые был накинут теплый плед. Алан расположился напротив, стараясь заварить успокаивающий чай. — Тебе нечего бояться, просто скажи…

— Нет, — я покачала головой, — нет… он… я…

— Он способен на что угодно, — прорычал Алиев, бросая чай, так и не справившись с ним. — Я возьму что-нибудь покрепче.

— Он порезал себя…

— Что?! — Алан и Тася произнесли это одновременно.

— Я знал, что этот ублюдок снова возьмется за нож! Эта гниль у него в крови, ее ничем не вытравишь, — сжав руки в кулаки, выдал Алиев.

— Ты уверена? — протянула Тася, внимательно заглядывая мне в глаза. Я промолчала. Я уже ни в чем не была уверена. — Себя? Святослав?

Раньше я знала наверняка, что могу положиться на Шевченко. Во всем. Раньше я знала, что он самый надежный и верный человек в моей жизни. А теперь…

Теперь мне оставалось только принять из рук старого друга стакан рома и залпом его в себя опрокинуть.

— Она правда выглядит целой… — прошептала Тася, обращаясь к супругу.

Я тяжело выдохнула и прикрыла лицо ладонями.

Да, снаружи я была целой, а внутри у меня все рвалось на части от боли, обиды и отчаяния. От непонимания за что от меня отворачивался мой единственный в этом мире человек.