Зара. Счастье вопреки

Зато глаза Алана налились кровью, потемнели, будто уже не принадлежали человеку.

— Нет!

Я оттолкнула его прежде, чем подумать, что именно я делаю. Чем это может грозить мне. Чем может обернуться в целом.

Я встала напротив Алиева, загораживая любимого человека прежде, чем что-то успела осознать.

Он — единственное, что у меня было.

Он — лучшее, что у меня было.

Он — самое любимое, что у меня было.

— Зара! — прокричал Алан, оглядывая меня взглядом, мол, дура, что творишь?

Плевать.

На считанные секунды мы соприкоснулись. Руки возлюбленного легли на мои плечи, и я обернулась, встречаясь с удивленными серыми глазами.

Мгновенье, и я увидела его прежнего.

Любимого и любящего. Доброго. Ласкового. Самого лучшего на свете.

Еще мгновенье и все. Наваждение спало и передо снова оказался чужак, который оттолкнул меня.

— Кольцо, черт возьми, — прорычал Шевченко несколько раз быстро моргнув. Так, словно ему начинало все это надоедать.

— Нет… — Я повернулась спиной к Тасе и Алану, лицом к своему жениху. — Я не хочу, — упрямо покачала головой. — Просто скажи, что случилось…

— Я не намерен с тобой ничего обсуждать, — стало мне холодным ответом. Свят сделал шаг назад, лишая меня своего тепла. — Я пришел только за тем, чтобы забрать вещь, которая мне дорога. Все остальное можешь оставить себе. Все, что я тебе покупал, все, что оплачивал, все твое. Но кольцо принадлежит матери, оно является реликвией моего рода. И я не оставлю его в руках… такой, как ты, — выплюнул Святослав.

— Какой?! Какой я успела стать за несколько часов?!

— Ты — предательница. Ты хуже всех, что мне попадались на пути, а попадались мне разные, — прошипел Свят, бросая мимолетный взгляд на Тасю. — Все, что я хочу — это вычеркнуть тебя. Навсегда. И сделать это как можно скорее.

— Но…

— Кольцо, просто отдай мне чертово кольцо!

— Зара… — услышала я, как тихо меня позвала Тася. Вскоре ее ладони легли на мои плечи, а я уже ничего не видела из-за слез, застилавших глаза. — Отдай его… отдай, оно того не стоит. Прошу тебя, — прошептала она.

Я понимала, что она права. Что все мои вопросы и попытки выяснить правду, докопаться до нее, ни к чему не приведут, ничего не дадут.

Святослав все решил. За нас обоих. И он ничего не собирался мне объяснять.

Он хотел избавиться от меня.

Об этом говорили не только его слова, об этом говорили его глаза. И это было самым страшным.

Не знаю, как, я почти ничего не чувствовала, я потянулась к безымянному пальцу и сняла украшение с крупным камнем, которое носила с гордостью.

Холод драгоценного металла обжег ладонь.

Я уже не видела, потому что слезы градом лились из глаз, я почувствовала, как моей руки касаются пальцы любимого человека, как забирают то, что нас связывало. Как забирают с собой надежду на счастливое будущее, семью и совместных детей. Как забирают с собой частичку моей души, оставляя за собой лишь пепел. Как забирают с собой мое разбитое вдребезги сердце.

Все.

Это был конец.

Официальный, безоговорочный и совсем несчастливый.

Глава 17

— Лиза! Немедленно вставай! Мама опоздает на работу! — строго возвестила я. Маленькая соня не желала мне повиноваться вот уже двадцать минут к ряду. Чего я только не делала, чтобы выманить ее из кровати. И сладкое предлагала, и аквапарк на выходных обещала, но, нет, все бесполезно.

— Еще чуть-чуть… — прошептала она, поднимая на меня свои прекрасные, серые и сонные глазки.

Каждое утро у нас был настоящий бой с дочерью. Она могла спать до полудня, если ее не разбудить, а садик не ждал. Впрочем, как и моя работа вместе со столичными пробками.

— Лизонька, ну ты же не хочешь подводить маму? — тут же смягчилась я, завидев свое сокровище.

— Нет… — протянули из-под одеяла, под которым пряталась, как в домике.

— У нас мало времени, если ты не хочешь, чтобы маму не поругали, надо вставать. Сейчас. Давай, детка, ну же…

— Ладно…

Слава богу, в садик мы не опоздали. Я успела уговорить дочку вынырнуть из царства Морфея вовремя и отдать ее воспитателям перед самым закрытием ворот. Зато, как и было ожидаемо, встряла в пробки сама.

Нет, я не боялась, что меня отчитают, начальник всегда благодушно ко мне относился, с пониманием отзывался о маленьких детях, но было неудобно и некрасиво. Но и изменить я уже ничего не могла.

Как и тогда, больше трех лет назад…

Много времени прошло, а я, иногда казалось, так и не смогла прийти в себя до конца. Утекло много воды, произошло много изменений, я научилась жить одна, без властных мужчин в своей жизни, но, оглядываясь назад, я все еще видела себя прежнюю. Ту, старую Зару, которая стояла посреди кухни Алиева и плакала, протягивая руку вслед за уходящим женихом.

Жених ушел, а ребенок остался.

Я улыбнулась своим мыслям, включая сигнал поворота. До офиса оставалось всего ничего.

Действительно, так или иначе, а Шевченко все-таки смог сделать меня счастливой. Подарил самый дорогой подарок из всех, что мне когда-либо преподносили.

Я до последнего не верила в тесты, анализы и даже слова врачей.