Заратустра: Смеющийся пророк

Они признали бы, что обоим этим людям присуща одинаковая святость, у обоих в глазах была одинаковая духовная глубина, в жестах — одинаковое изящество, в словах - одинаковая убедительность, один и тот же аромат радости окружал обоих — одна и та же красота, одинаковое благоухание. Но почему они были столь различны в своих проявлениях, в философии, в учении?

Человечество всегда жило под властью великой иллюзии — что все люди одинаковы, люди равны. Это не так. Что говорить обо всех людях? Нет даже двух одинаковых людей.

И когда они достигают высочайшего пика, они еще более уникальны и различны, чем когда-либо, потому что тогда их гений получает самое полное выражение. И естественно, что гений Будды отличается от гения Махавиры. Заратустра гениален иначе, чем Иисус. Если бы мы поняли простой факт, что каждый человек должен открыть самого себя и в этом открытии найти собственную мораль, собственную индивидуальность, свое добро и свое зло, мы не были бы столь критичны друг к другу.

Даже сейчас буддисты не могут признать, что Махавира просветленный — он очень близко, но не совсем просветленный. И последователи Джайны Махавиры не могут принять, что Гаутама Будда полностью просветленный.

Один из последователей Махатмы Ганди, который впервые привез меня в Пуну — его имя Рисабдас Рака — написал книгу по учению Махатмы Ганди. Махатма Ганди учил, что все религии одинаковы — это ерунда; они различны настолько, насколько это возможно.

Рисабдас Рака по рождению был джайном и написал книгу о Махавире и Будде. Эта книга называлась "Бхагван Махавира и махатма Гаутама Будда".

Я спросил его:

— Вы стараетесь доказать, что все религии одинаковы, но в названии вашей книги говорится, что Махавира — Бхагван; согласно джайнизму, Бхагван означает самореализованного человека, благословенного, того, кто достиг. Почему же вы не используете то же слово для Будды? Ведь последователи Будды называют его Бхагван Гаутама Будда, а вы пользуетесь словом махатма. Махатма означает "великая душа" - великая, но не настолько великая, как благословенный; очень близкая, но еще не достигшая.

Он очень рассердился на меня и сказал:

— Никто не говорил мне этого. Я показывал книгу даже Махатме Ганди, и он оценил ее очень высоко. Я сказал:

— Я не Махатма Ганди; я не настолько слеп. По одному названию мне ясно, что в глубине своего ума вы все еще последователь Махавиры и не можете поверить, что кто-то другой, вроде Гаутамы Будды, со своей философией, другим стилем жизни, пришел к тому же переживанию, к той же истине, той же высоте.