Зараза

«Пришло письмо из центрального офиса о заморозке проекта. Требуют открыть лабораторию. Не верю, думаю, что письмо подделка или провокация старой дуры. Опять звонил Дуглас, теперь угрожал, а еще спрашивал, не знаю ли я, где алмаз. Я рассмеялся и послал его.

Я предлагал свою помощь в изучении камня. Что они мне тогда сказали? Не мой профиль? У Гульдберга больше опыта. Компетенция и достижения профессора Гульдберга не вызывают сомнений в результатах изучения алмаза. Ха! Ха и еще раз ха! Компетенция! Единственное, в чем нет сомнений, так в его шашнях с аспирантками. Похотливый напыщенный пердун вместо того, что заниматься наукой, постоянно бегал к молодым студенткам. Вынюхивал у меня, способен ли стимулятор влиять на тестостерон. Ублюдок, все смешно ему было, трындел, что каждый раз, как в студгородок съездит, так десять раз влюбиться успевает…»

* * *

«Коллинз совсем плох. Лежит прямо под камерой наблюдения. Все время бредит. Я говорил этой свинье, что надо меньше жрать. Звук передается плохо, но все бормочет и бормочет. Сегодня кричал. Нес какую-то чушь. Нет бы подумать о нашем исследовании, а он заладил про старую шахту и шахтеров. Что чувствует в себе инородное тело и все те симптомы, о которых говорили эти дураки. Такое ощущение, что они все там сошли с ума»…

Кто там и где сошел с ума, я бы с Альбертом поспорил, конечно. Но, думаю, в тот момент Альберт был еще не совсем плох. А вот дальше беднягу понесло. Читать стало сложнее, появилось больше медицинских терминов и сложных метафор, которыми он пытался описать, появившихся мертвяков и хрен поймешь, как это все правильно переводить. Несколько страниц было посвящено бутону, точнее, как оказалось, бедолаге Коллинзу.

Версия Альберта о причинах, почему его так раскособочило, мне не понравилась. Профессор особенно ехидно прошелся по пищевым привычкам, образу жизни, генетическим заболеваниям и телосложению бедного парня.

Общая теория, по крайней мере, та часть, что я осилил без словаря, мне показалась вполне адекватной. И если отфильтровать выпады в сторону коллег, которые пытались вылечить шахтеров, то звучало это, как модифицированный ophiocordyceps unatellis.

«Искренне восхищаюсь и завидую тому научному эксперименту, который сейчас развернула природа. Воистину бесконечное количество испытуемых. Будь у меня подобные ресурсы, я бы уже заткнул всех скептиков. Чтобы там не утверждал Гульдберг и не бредил Коллинз, я уверен, что это паразит. В этом виде неизвестный современной науке, но действующий по принципу и подобию, и я почти уверен, своему дальнему родственнику Ophiocordyceps unilateralis. Энтомопатогенный гриб паразитирующий на муравьях, который напрямую не затрагивает мозг, но проникает в мышечные волокна. А со временем превращает носителя в собственную версию.