Зараза

— Есть, товарищ командир! — я приложила к виску ладонь. — Разрешите идти?

— Идите. Что б завтра вас здесь не было, — прокричал он вслед, — Проверю.

* * *

Через два часа мы все сидели за столом и Симеон, после душа и домашней сытной еды, рассказывал о своих мытарствах.

— После того, как мы в последний раз переговорили, и наш разговор прервался, я пытался снова и снова. Потом сосед попросил дать ему позвонить, и как-то случайно стер твой номер телефона, что отразился. Не знаю, но может быть и мой аппарат испортился, но я пытался теперь звонить только на Еленин, что был зафиксирован в памяти еще с Израиля. Но тот был отключен. Потом мы проехали Самару, и я уже давно спал, как вскочил мой сосед и разбудил меня. Он сказал, что поезд остановили какие-то бандиты, и что он будет уходить, так как слышал, что банды грабят и убивают всех не русской внешности, или кто им не нраву, других же делают рабами на каких-то своих базах. И если я не хочу такой участи, то могу идти с ним. Я был ошарашен. Но тот долго не ждал, быстро собрался. Я все-таки решил ему поверить. В конце концов поезд-то стоит, нужно проверить и самому.

Мы сошли с другой стороны, его нам открыла проводница и посоветовала сначала лезть под вагон, а потом, если все спокойно, бежать до первой ямы и падать туда до утра.

— Здесь есть населенный пункт, и он недалеко, километров десять. Там уже можно и позвонить и сесть на проходящий в ту или иную сторону, — скороговоркой говорила она. А про банду сказала, что их останавливают уже второй раз. Было туда, теперь, видимо, ждали обратно.

— По графику работают, гады! — и она сплюнула. — А вы ребятки бегите, вас они сразу шлепнут. В рабах оставляют только европейской наружности. А вы и так на них не походите.

И действительно я-то еврей, а сосед то ли китаец, то ли японец. А оказался просто бурят, как потом признался. Но здоровый, почти с меня ростом. И не скажешь, что азиат.

Мы спрыгнули и нырнули под вагон, легли между рельсов. Он наблюдал с одной стороны, я с другой. И так пролежали почти три часа. Замерзли знатно. Не лето. Это хорошо, что ты мне сунула свитер, а я еще и сопротивлялся! Он меня и спасал часто после этого. Бандиты захватили весь поезд. И когда ажиотаж спал, и братва, груженая узлами и людьми схлынула, мы поползли с Айдаром, как представился, в сторону от состава. Вскоре попали в какие-то кусты и заползли за них. Балки или ямы пока не было. Решили там отсидеться. Он вытащил из своей сумки мне еще жилет, когда понял, что для этой погоды, я совсем легко одет. И все-таки было холодно. Сидели прижавшись спина к спине и дрожали. Даже заснуть было невозможно. Потом стало светать и мы поползи посмотреть, что и где. Поезд все еще стоял, и мы решились проверить, а вдруг еще можно сесть и потом отправиться дальше. Вроде никого не было, и мы дернули дверь нашего вагона. Она была закрыта. Решили постучать. Вначале тихо, потом сильнее. Послышалось какое-то бормотанье, и дверь распахнулась. На пороге стоял бородатый мужик в камуфляже с автоматом наперевес. Как увидел Айдара, что-то выкрикнул и нажал на гашетку. Он умер сразу, а я спрятался под вагон. Потом пополз между рельсами. Тот мужик не понял, что нас было двое и это спасло меня и то, что он полез первым. Будто сама судьба меня охраняла или моя Надюша.

Он посмотрел на меня и глотнул горячего чая. Потом продолжил рассказывать.

— Не знаю, сколько полз, меня, словно гнали и гнали вперед. Остановился, когда уже просто упал лицом в шпалы без сил. И в это время услышал, как свистнул паровоз и вагоны, дрогнув, пошли. Я вжался всем телом и прикрыл руками голову. Меня обдавало теплом и какой-то жидкостью, похожей на мазут. Пахло мерзко. Состав ушел, и я остался все еще лежать. Прислушался и поднял голову. Было уже намного виднее, чем когда мы только приблизились к поезду. Поднял голову и огляделся. Тихо. Потом привстал и встал в полный рост, когда понял, что уже никого нет. А потом увидел их. Тела людей. В основном мужчин. Но были и женщины. Лучше не буду говорить какие.

Тут он как-то всхлипнул или вздохнул. И продолжил через паузу:

— Они были мертвы. Все. Я проверял. Все, как один. И их было много. Мы, когда лежали почти не слышали выстрелов, так, иногда, видимо их убивали в вагонах, а потом просто выбрасывали. Я такое и представить себе не мог. Понимаю войну, понимаю теракт, но чтобы просто людей ехавших и в вагонах! Страшно.

Тут он вновь ухватился за кружку, жадно хлебнул и громко откашлялся.

— Я перетащил Айдара в яму, которая нашлась при свете, почти рядом и закидал его тело камнем и кустами. Закопать не мог. Нечем. Забрал его куртку теплую и документы. Надо отослать и рассказать, где похоронен».

Он снова глотнул чай и сморщился.