Зараза

Джек посмотрел на сестру, потом на брата — препираться было бессмысленно. Он пожал плечами и отвернулся к унитазу. Закончив, подошел к раковине.

— Мне можно умыться? — спросил он.

— Умывайся, — равнодушно обронила Тереза. Она закашлялась, но продолжала следить за Джеком, не сводя с него глаз. Было ясно, что у нее сильно болит горло.

Джек встал около раковины, почти скрывшись из поля зрения Терезы. Включив воду, он украдкой извлек из кармана ремантадин и принял таблетку. Он так спешил, что чуть не уронил флакончик, когда клал его обратно в карман.

Посмотрев на себя в зеркало, Джек отшатнулся. Сейчас он выглядел гораздо хуже, чем утром, — появилась ссадина на лбу. Рана была довольно глубокая, и ее следовало бы зашить, иначе останется безобразный шрам. Джек чуть было не расхохотался. Ему жить осталось неизвестно сколько, а он переживает из-за косметических неудобств.

Обратный путь на кухню конвоиры и заключенный проделали без особых происшествий. Был момент, когда Джеку казалось, что стоит попытаться, однако у него не хватило мужества испытать судьбу. Когда его снова приковали к трубе, он разочаровался в себе и совершенно пал духом. Было ясно, что он упустил свой последний шанс.

— Не хочешь супа? — спросила Тереза у Ричарда.

— Я совсем не хочу есть. Мне бы сейчас принять пару таблеток аспирина. У меня такое чувство, словно меня переехал грузовик.

— Я тоже не хочу есть, — согласилась Тереза. — Ты знаешь, это не просто простуда. Мне кажется, что у меня тоже поднялась температура. Не пора ли нам побеспокоиться о себе?

— Очевидно, мы все-таки заразились от Джека, — задумчиво произнес Ричард. — Просто он переносит болезнь более стоически, чем мы. Как бы то ни было, завтра, после визита Твина, мы покажемся врачу. Может, нам нужен всего-навсего хороший ночной отдых.

— Пожалуй, дай и мне пару таблеток аспирина, — попросила Тереза.

Приняв лекарство, брат и сестра вернулись в гостиную. Ричард задержался у камина, подбросив в огонь несколько поленьев. Тереза тем временем попыталась поудобнее устроиться на кушетке. Скоро лег и Ричард. Оба казались совершенно обессиленными.

Теперь Джек был уверен на сто процентов, что и Тереза, и Ричард заразились смертельным штаммом вируса гриппа.

Врачебная этика в таких случаях предписывает совершенно определенное поведение. Если брат и сестра начнут немедленно принимать противовирусный препарат, то симптоматика уменьшится и грипп потечет легче. Джек был просто обязан сообщить им о своем заболевании или дать и им ремантадин, чтобы попытаться спасти их жизни, несмотря на то что они были готовы без колебания отнять жизнь у него самого. Должен ли он сочувствовать этим людям, учитывая их полное бездушие? Должен ли он подчиниться требованиям клятвы Гиппократа?

Соображение о том, что будет удовлетворена некая высшая справедливость, не утешало Джека, он не был романтиком. Однако если он попробует разделить с ними ремантадин, не лишат ли они его спасительных таблеток? Во всяком случае, сами они не были столь разборчивы по отношению к чужим жизням: самое главное, чтобы дело было сделано не их руками, — это единственное, что волновало Ричарда и Терезу.

Джек вздохнул. Поделиться ремантадином немыслимо. Выбора не было. Непринятие решения — тоже решение. Но Джек отчетливо понимал всю двойственность своего положения.

К девяти часам дыхание Ричарда и Терезы стало затрудненным и шумным, часто прерываемым приступами тяжелого кашля. Состояние Терезы было явно тяжелее. Около десяти часов приступ жестокого кашля разбудил Терезу, и она жалобным голосом позвала Ричарда.

— Что такое? — сонным голосом спросил он.

— Мне плохо, — простонала женщина. — Дай мне воды и еще аспирина.

Ричард встал и, спотыкаясь, побрел на кухню. На его пути оказался Джек, и Ричард от души пнул его. Степлтон постарался забраться глубже под раковину. Ричард набрал воды в стакан и вернулся к Терезе.

Женщина села, приняла аспирин и запила таблетку водой, причем Ричарду пришлось придержать стакан, на — столько ослабела сестра. Выпив воды, Тереза оттолкнула руку брата и вытерла губы. Движения ее были неуверенными и какими-то толчкообразными.

— Я так плохо себя чувствую, — простонала она. — Как ты думаешь, не вернуться ли нам домой?

— Надо подождать, — сказал Ричард. — Вот приедет Твин... А потом мы сразу уедем. Да к тому же я сейчас не смогу вести машину — мне страшно хочется спать.

— Ты прав, — произнесла Тереза и легла на спину. — Мне кажется, что я сейчас тоже не выдержу долгой поездки. Какой жуткий кашель — он не дает мне дышать.

— Поспишь, и все пройдет, — успокоил сестру Ричард. — Я оставлю тебе воду. — С этими словами он опустил стакан на кофейный столик.

— Спасибо, — пробормотала Тереза.

Вернувшись на свое место, Ричард без сил повалился на кушетку. Завернувшись в одеяло до подбородка, он шумно вздохнул.