Зарево

Через три часа начнет светать. Придется уходить. Да и бойцам надо поспать хотя бы часа два. У одной из траншей стоял командир взвода и тихими возгласами торопил подчиненных. Он хотел как можно скорее закончить фортификационные работы, которые предстояло ему сделать. Увидев нас, подошел к командиру роты, отдал честь и доложил о состоянии подготовки к обороне на этом участке.

— А почему вы, поручник, стоите над бойцами и покрикиваете на них?

— Я не покрикиваю, я тороплю их. Время не ждет, а нам еще надо многое сделать.

— Я понимаю вас, но считаю, что вы поступаете неправильно!

— Почему?

— Сейчас объясню. — Он вынул пачку сигарет и угостил нас.

Мы уселись на склоне пригорка.

— Когда я только закончил военное училище, то делал ту же самую ошибку, — начал капитан. — Поймите одно. Если бы от вас требовалось то, что вы делали минуту назад, то признайтесь, что это не такая уж сложная философия. И для этого совсем не нужно учиться четыре года в военном училище. С этим справится и капрал. И должен вам сказать, что он сделает все отлично, поскольку это входит в круг его служебных обязанностей. А от офицеров я требую логического мышления, разработки концепций, командования подчиненными. Я командую вами, вы — командирами отделений, а они — отделениями. Вы непроизвольно берете плохой пример со старших товарищей. Когда-то кто-то не доверял своим подчиненным, считал, что он самый умный и незаменимый. Его подчиненные усвоили тот же способ мышления. Командир роты вмешивался в компетенцию командира взвода, командир взвода командовал рядовыми, учил их стелить койки и зашнуровывать ботинки, потому что не доверял командирам отделения. Эта схема мышления бытует до сегодняшнего дня. Вы, молодые, должны изменить ее. Один я с этим не справлюсь.

— Послушай, — обратился я к Сильвестеру, когда мы были снова в пути, — взгляды у тебя правильные. Я прихожу к выводу, что и другие вопросы ты ставишь откровенно, и не только перед своими офицерами.

— Ставлю. Ну и что?

— Тогда я задам тебе один вопрос.

— Давай!

— Ты хочешь учиться?

— Хочу.

— Где?

— В Академии Генерального штаба.

— Тебя же туда не отпустят!

— Уже отпустили. Я даже сдал вступительные экзамены. Осенью начну учиться.

— А как на это смотрит командир полка? Ты же за словом в карман не лезешь. Я его знаю и помню, что он не любит таких.

— Важно то, что я делаю. И говорю я то, что думаю, потому что хочу добра себе и всем. Через два месяца придет новый командир. Ему еще нет тридцати. Парень что надо! И голова на плечах. А я с удовольствием отложил бы учебу еще на год.

— Говорят, тактика — это игра. Может, и так. Но из этой игры один из партнеров всегда выходит без головы. Потому что играть тоже надо уметь.

Сильвестер чистил пистолет, а я рисовал палочкой на песке Пегаса с крыльями реактивного самолета. И молчал.

— Они, наверное, уже установили наше местонахождение и думают о том, как нас лучше атаковать. Это не так-то просто. С этих высот видно каждого воробья в радиусе трех километров. Это много. Интересно, как бы я поступил на их месте?

— Товарищ капитан, товарищ капитан! — раздался чей-то возглас внизу.

— Чего кричишь?

— Пыль на дороге!

— Где?

— Около одинокого дерева, слева…

Сильвестер приложил бинокль к глазам. Спустя минуту бросил его со злостью в траву:

— Черт побери! Была пыль и пропала! Наверняка кто-то ехал по дороге. Но кто?

Он взглянул на часы: пять минут пятого. Беднаж должен был прийти в пять. Приказал усилить наблюдение. Не прошло и пяти минут, как мы услышали шум мотора. Все приборы для наблюдения были направлены в ту сторону. По вереску и траве к нам приближался мотоцикл с тремя бойцами. Мы сразу же узнали длинную фигуру Беднажа. Кто-то выскочил им навстречу и показал проход в минном поле.

— Беднаж! Я тебя застрелю! — смеялся командир роты.

— Там стреляли, и здесь тоже хотят! Даже у своих опасно… — ухмылялся боец.

— Что нового?

— В три часа «противник» установил в лесу орудия, около двух батарей.

— Покажешь на карте?

— Вот здесь. — Он показал пальцем место, где ничто не указывало на то, что там мог быть «противник». Информация была очень ценной.

— Молодец! А почему не поехал по дороге?

— Увидел пыль за собой и испугался. По траве безопаснее.

— В какую сторону были наведены стволы орудий?

— Когда я уезжал, они только начинали их устанавливать. Однако на щитах орудий был записан прицел.

— Какой?

— Девяносто.

— Будут стрелять по нас. Железно!