«Зарево» на высочине(Документальная повесть)

Вот и Брно. Грузовик, с рычанием пуская синий дым, загромыхал вдоль тихой узкой улочки. Кое-где во дворах или под высокими деревьями виднелись тягачи, полосатые орудийные стволы, тянулся дымок от походной кухни. Это не удивляло шофера: в последние два месяца город был переполнен гитлеровскими войсками, перебрасываемыми на восток, к Карпатам. Но офицер провожал внимательным взглядом каждую группу солдат.

— В центр не нужно. Ведите машину по окраинам, да так, чтобы на Адамово быстрее попасть, — отрывисто приказал он. — Сколько для этого нужно времени?

— Немного терпения, господин офицер, выберемся, — нервно ворочал баранку шофер. Он боялся, что на обледенелой дороге машину занесет, и тогда хлопот не оберешься.

Эсэсовец покусывал кончик мундштука, а шофер уже стал подозрительно коситься на своего спутника.

«Странный офицер. Что его все тянет на окраины? Ведь солдатам в кузове от тряски по этим ухабам не сладко»…

Старик совсем удивился бы, если бы увидел, что жандармы не дремали вдоль стен кузова, а притаились у брезентового полога, взяв автоматы наизготовку.

Машина свернула в узенькую улочку. И тут улица поползла круто вверх, и машина начала буксовать.

Сверху навстречу спускались строем десятка полтора гитлеровских солдат, в стороне вышагивал худой остроносый фельдфебель с большой бляхой на груди — знаком полевой жандармерии.

— Придется вернуться назад, — сказал шофер. — Тут нам не подняться.

Офицер открыл дверцу и, поправив черный крест в петлице, выпрыгнул из машины.

— Фельдфебель, ко мне!

Жандарм с удивлением уставился на бородатого офицера-эсэсовца, стоявшего перед грузовиком, и нехотя зашагал к нему. Погоны гауптштурмфюрера возымели действие. Поднял вверх руку, вытянулся.

— Прикажите вашим солдатам подтолкнуть мою машину. Нужно выбраться наверх, — властно сказал офицер.

Фельдфебель крикнул, и солдаты, закинув за спины винтовки, уперлись плечами в борта машины. А под брезентом сидели люди и напряженно сжимали в руках автоматы… Грузовик медленно пополз вверх.

На гребне подъема офицер приложил руку к фуражке.

— Вы хороший солдат, фельдфебель. Я хотел бы иметь у себя такого исполнительного солдата.

Фельдфебель щелкнул каблуками.

Офицер сел в кабину с самодовольной физиономией и больше не промолвил ни слова. А когда грузовик, наконец, выбрался из Брно, эсэсовец вдруг начал беззаботно насвистывать какую-то веселую песенку.

Повеселел и шофер. Скоро он избавится от неприятных пассажиров и до сумерек все-таки успеет доехать до Бучовице и вернуться домой. Это нужно было сделать во что бы то ни стало, иначе Вацлав завтра такими глазами посмотрит — впору провалиться сквозь землю.

После полудня потеплело, дорога улучшилась. Машина теперь шла на большой скорости. Шофер знал — скоро Адамово. Через четверть часа минуют небольшой дубовый лес — и появится село. Только он так не уедет от этих проклятых гитлеровцев, пусть пишут какую-нибудь оправдательную бумажку. Ведь хозяин не даст спуску ни за израсходованный бензин, ни за долгое путешествие.

Машина въехала в лес. Вдруг шофер увидел, как с дороги в редкую поросль молодого орешника бросился какой-то человек. Шофер метнул быстрый взгляд в сторону эсэсовца — не заметил ли? — и прибавил газу. Ну кто в нынешнее время может прятаться в лесу, далеко от жилья, рискуя замерзнуть в такую мерзкую погоду? Конечно же, не нацистский приспешник, а, вероятно, порядочный человек, который чем-то насолил этим проклятым фашистам. И пусть он уйдет от них подальше, от этого эсэсовца. Старый чех поможет.

Грузовик набирал скорость. Но офицер крикнул:

— Стой! Останови машину!

Шофер, будто не слыша, прибавил газу. Тогда эсэсовец заорал что-то по-немецки и схватился за кобуру. Машина резко затормозила.

Немец выпрыгнул из кабины. Шофер в отчаянии закрыл глаза. Он слышал, как что-то закричал офицер, как в кузове засуетились жандармы, затем послышался топот в сторону орешника. Чех ждал: сейчас раздадутся выстрелы, крики, ругань, сейчас расправятся с несчастным.

Но было совершенно тихо. Шофер выглянул из кабины. Без шума и ругани, совершенно спокойно жандармы вели по дороге человека в рваном зимнем полупальто и грязных полосатых брюках арестанта. Очевидно, это был беглец из гитлеровского концлагеря.

Жандармы втолкнули его в машину и двинулись дальше. Шофер думал: «Вот и кончилась твоя песенка, товарищ. И все из-за этой сволочи — офицера».

А тем временем беглец, немного оправившись от замешательства, стал присматриваться к жандармам. Они сидели молча, придерживая на коленях автоматы, и не обращали на пленника никакого внимания.

— Куда мы едем? — спросил он.

Один из жандармов, строгий вахмистр, повернувшись к нему, ответил:

— Куда надо.

Снова молчание. Грузовик швыряло из стороны в сторону, заносило на заснеженных поворотах.