«Зарево» на высочине(Документальная повесть)

В глубоком тылу гитлеровцев, — в Западной Словакии, Восточной Моравии, в окрестностях Праги темными глухими ночами опускаются на парашютах группы специального назначения, разведывательно-диверсионные группы, подготовленные органами государственной безопасности. Более сложные и более серьезные задачи стоят перед каждой такой боевой единицей чекистов.

Такова и спецгруппа Фаустова, получившая грозное и романтическое название «Зарево». Вот уже полтора месяца движется она к Чешско-Моравской высочине (возвышенности) — туда, где предстоит разведчикам развернуть свою работу.

Букин кончил шить, откусил нитку, разгладил на колене починенную полу шинели. Взглянув еще раз на Бориса, он притворно вздохнул.

— Ну что ж, раз захотел воспитательной работы, иди сюда, тебе одному шепотом лекцию закачу… Образованнее станешь, Боренька.

Разведчики засмеялись, а Юрий вставил:

— После войны самым умным будешь!

Смуглый, как цыган, Валерий Букин озорно улыбался, усаживая рядом Бориса.

— Слушай, я тебе сейчас научно докажу, на каком месте у Гитлера растет голова. Не знаешь еще?

— Э-э, комиссар, такую новость знает каждый пацан в Европе, — и тут Борис вдруг тихо и серьезно проговорил:

— Ты не заметил, Валера, какой-то чудной сегодня наш начштаба. Всегда веселый, а сегодня как будто у него случилось что-то.

Букин с укором посмотрел на бойца:

— Хотел бы я видеть, какой пришел бы ты впервые на свою родину. Разве не знаешь, ведь здесь родные места его отца. Володька-то почти чех. Его папаша в первую мировую войну попал к русским в плен, воевал в Красной Армии в гражданскую, да так потом у нас и остался. Не довелось снова увидеть свою Чехословакию. А вот сыну посчастливилось прийти на родину отца.

Заметив, что к их разговору прислушиваются другие разведчики, Букин повысил голос:

— Родина, Борька, это такая сила, что человеку и на пятом колене дает о себе знать. Для нее и время не беда и расстояние не помеха. Вот мы, например… Сотни километров отмахали от России, а она все идет с нами рядом.

— Ну, а если фрицы думают, что они упрятались здесь от русских, мы им напомним, да еще родичи Кадлеца помогут! — Жижко решительно рубанул рукой по воздуху.

Из-за кустов показались Фаустов и Кадлец. Капитан, уставший, но чем-то довольный, попросил всех подойти поближе.

— Сегодня, бойцы-молодцы, проведем свою первую операцию в этих краях. Тут-то мы и напомним фрицам о себе, — посмотрел он на Бориса Жижко. Видно, командир слышал последние слова бойца.

Задача была предельно ясной, но рискованной. Внизу, в долине, через местечко Мосты, проходила железнодорожная линия. Обогнув гору, она скрывалась в черной пасти тоннеля. Группа из пяти человек должна пройти в тоннель и подложить там под рельсы взрывчатку.

В сумерках пятеро под командой Фаустова двинулись на выполнение задания. Несколько минут еще слышался шелест катившихся под ногами камней, потом все звуки поглотил шум леса.

Фаустов вел товарищей уверенно: сказывалась дневная двухчасовая разведка. Сначала под прикрытием скал шли во весь рост, затем двигались перебежками. Миновав небольшой ельник, притаились около самого железнодорожного полотна. Стало уже настолько темно, что Юрий едва различал черную, заслонившую полнеба глыбу горы. Здесь был вход в тоннель.

Лежали долго. Даже вздрогнули, когда услышали совсем рядом оклик часового. Ему кто-то ответил, и негромкая немецкая речь стала приближаться. По полотну мимо притаившихся людей прошли двое, освещая шпалы карбидными лампами.

Теперь у входа в тоннель остался один часовой. Фаустов махнул рукой. Юркий Борис Жижко скрылся в темноте. Минуты ожидания казались часами. У тоннеля послышался какой-то шум, и снова все стихло.

Партизаны двинулись вперед. У часовой будки их уже поджидал Борис, как ни в чем не бывало поправлявший погон на своей шинели немецкого солдата.

Действовали быстро и уверенно. Каждый знал, что ему нужно делать. Сколько раз Юрию приходилось проделывать подобные операции на тренировках! Он слышал рядом напряженное дыхание товарищей, легкий шорох. В темноте проворно закладывали пакеты страшной разрушительной силы, устанавливали взрыватели. За несколько минут все было подготовлено.

Фаустов приказал уходить. У будки часового остался лишь Жижко. В случае, если появятся немцы или железнодорожники-обходчики, Борис должен был поджечь бикфордов шнур.

В лесу с тревогой ждали конца операции. Всматривались в темноту, прислушивались к каждому шоpoxy. Было далеко за полночь. Уже и Фаустов с товарищами вернулся, а там, в долине, было тихо. Все думали о Борисе: сможет ли он уйти?

— Все будет хорошо. Борис — парень хитрый, — успокаивал всех командир.

И вдруг в долине взметнулось яркое пламя — настолько яркое, что своими сполохами коснулось напряженных лиц бойцов. Тяжелый грохот взрыва потряс ночь.

Через час появился Борис и, не скрывая радости, выпалил:

— Чисто сработано! Там столько навалило, что немцам теперь и за неделю не разобраться…

СПАСИБО, ДРУГ!

Ночью под Голешовом был взорван мост.