Зарево над Волгой

— Скромничаете, Василий Иванович, — улыбнулся он. — А кто был главным военным советником при главнокомандующем китайскими вооруженными силами Чан Кайши?

Чуйков помялся.

— Да, когда началась война, я работал в Китае, — подтвердил он. — Что делал? Много чего делал. Помогал китайскому народу в организации борьбы с японской военщиной: она уже тогда захватила главные промышленные центры и морские порты Китая. Но если честно, — продолжал Василий Иванович, — мне хотелось скорее вернуться в Москву, потому что на моей Родине шла война и я горел желанием принять участие в борьбе с врагом. Но вернулся в начале марта сорок второго года.

— Но до отъезда в Китай вы участвовали в советско-финской войне и командовали 9-й армией, так ведь? — Крылов смотрел на командарма не мигая.

— Что было, то было, — вздохнул Чуйков. — Но войну с белофиннами разве сравнить с войной нынешней? Гитлер бросает все новые и новые силы, только бы уничтожить Красную армию, поставить наш советский народ на колени. Но у него ничего не получится. И Сталинграда ему не видать как своих ушей. Гитлер повторит судьбу Наполеона. — Чуйков закурил, жадно глотая дым. — Давайте перейдем к нашим делам. Как тут наша армия себя чувствует?

— Я готов доложить вам обстановку на оборонительных рубежах 62-й армии. — Крылов развернул на столе свою оперативную карту.

— А кого вы отчитывали по телефону, когда я вошел в блиндаж? — спросил Чуйков. — Мне понравилось, как культурно вы стегали его.

Крылов, слегка покраснев, ответил, что это был командир танкового корпуса. Он самовольно переместил свой КП ближе к берегу Волги, подальше от огневого рубежа. Но ведь есть приказ номер 227, где ясно сказано: «Ни шагу назад!»

— Ну и как теперь быть с комкором? — поинтересовался Чуйков.

— Теперь это решать вам, товарищ командарм, — усмехнулся Крылов. — Считаю, что надо вызвать генерала сюда, и если не наказать, то хотя бы строго предупредить.

Чуйков кивнул головой.

— Согласен. Прикажите генералу вместе с комиссаром корпуса прибыть ко мне на Мамаев курган, и мы побеседуем с ними.

— Я сейчас позвоню в штаб корпуса, — заторопился Крылов.

В блиндаж вошел член Военного совета армии дивизионный комиссар Гуров, с которым Чуйков раньше служил и которого хорошо знал.

— Поздравляю вас, Василий Иванович, с назначением в армию! — Гуров пожал ему руку.

— Выходит, нам выпало снова вместе служить? — улыбнулся Чуйков.

— Я не против, а вы, Василий Иванович? — Гуров с добродушной улыбкой смотрел на командарма.

— Где же мне взять лучшего комиссара, чем Кузьма Акимович Гуров?

Гуров стушевался, но нашелся что сказать командарму:

— Я за вами как за каменной стеной!

— А ты знаешь, что в армии случилось ЧП? — вдруг спросил Чуйков.

Гуров, распахнув глаза, растерянно смотрел то на командарма, то на начальника штаба Крылова, словно ища у него поддержки. Тот, однако, и слова не обронил, а командарм продолжал:

— У меня даже язык не поворачивается объяснять тебе случившееся, Гуров! — Он почесал пальцами лоб. — Понимаешь, командир танкового корпуса едва ли не дезертир…

— Что ты мелешь, командарм?! — горячо воскликнул член Военного совета, пристально глядя на Чуйкова, словно видел его впервые.

— Факты, Кузьма Акимович, упрямая вещь. — У командарма заныло сердце. — И ты, Гуров, не гори порохом, поначалу выслушай, а уж потом будешь кукарекать. Так вот сей генерал самовольно перенес свой КП на берег Волги, подальше от горячей точки: вдруг его штаб накроет вражеская артиллерия или воздушные пираты «юнкерсы»? А тут рядом вода, сел на катер и через полчаса уже на левом берегу, где тишь да благодать, а?

Член Военного совета понял, что Чуйков не шутит и если все так, как он говорит, дело серьезное.

— Чего притих, Кузьма Акимович? — усмехнулся командарм. — Ты вот ответь мне, что теперь будем делать? Может, отстраним нашего «героя» от должности и сообщим телеграммой командующему фронтом? Или тебе, комиссар, жаль комкора?

Член Военного совета Гуров резко возразил:

— Ты слишком строг, командарм! Этот генерал раньше нас не подводил, человек он волевой, и храбрости ему не занимать. А вот что побудило его совершить такой шаг, для меня загадка.

Чуйков помолчал, потом разжал губы.

— Ты говорил, что рад вместе со мной работать, а сам идешь против меня, — произнес он с насмешкой.

Это задело Гурова за живое. Он слегка загорячился.

— Ты что же, Василий Иванович, считаешь себя последней инстанцией в этом деле? — сдерживая вдруг охватившее его волнение, спросил член Военного совета. — Нет, дружище, я не считаю твое слово последним. Я же сказал тебе, что раньше к комкору у меня претензий не было, не было их и у начальника штаба Крылова. И танк для комкора не кусок железа, а мощное оружие, которым он дорожит и которое не раз выручало его людей в жестоких боях. Так нужно ли рубить сплеча? Отстранить от должности… Позволь, Василий Иванович, с тобой не согласиться, — уже мягче добавил Гуров. — Ты же командира танкового корпуса еще не видел, а уже судишь!.. Негоже так, командарм. Давай послушаем генерала, отчего вдруг ему захотелось иметь КП на берегу?