Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

2. Границы и характер настоящего исследования

Таким образом, история Академии наук в смысле состава ее действительных членов естественно распадается на два периода: период иностранный – до 40-х годов прошлого столетия, когда большинство академиков (около трех четвертей всего состава) были иностранцами, и период русский – после 1850 года, когда вновь избираемые члены оказывались в громадном большинстве русскими. Границей этих двух периодов можно принять 1845–1846 годы, потому что, как выше было отмечено, именно начиная с 1846 года среди списка новых академиков начинают преобладать русские имена.

С точки зрения евгеники обследование академиков первого из этих периодов (1725–1845) не менее интересно, чем обследование академиков второго (1846–1924). Однако разработка материалов по этим двум периодам должна носить уже довольно различный характер. Относительно академиков первого периода центр тяжести должен лежать не столько в выяснении их происхождения (которое для многих теперь и установить уже довольно трудно), сколько в изучении судьбы и характера их потомства. Напротив, при обследовании академиков второго периода мы, главным образом, должны обратить внимание на их собственный генезис, а уже затем на их потомство, которое у многих еще не могло достаточно выявить себя.

В настоящей работе мы остановимся исключительно на академиках второго периода, вошедших в состав академии за последние 80 лет ее существования, так как они гораздо ближе к нам и тем самым более интересны. К тому же и собирание данных об этой группе лиц гораздо легче изучения академиков первого периода и особенно судьбы их потомства. Последняя задача много труднее, и Бюро по евгенике не надеялось выполнить ее сколько-нибудь успешно; к тому же за нее предполагало взяться другое лицо.

Таким образом, в дальнейшем мы будем иметь дело лишь с теми действительными членами Академии наук, которые вошли в ее состав после 1845 года. Число их равно 150, что составляет 44 % общего числа академиков за 200 лет существования Академии наук.

Для собирания сведений об этих лицах нами была выработана особая анкета с рядом вопросов о самом академике, его родителях и других родственниках по восходящей и боковой линиям, а также о жене данного лица и ее родных и об их детях и внуках. Характер этих вопросов будет вполне ясен из дальнейшего изложения.

Для заполнения подобных анкет нами был широко использован прежде всего литературный материал, т. е. некрологи, различные юбилейные издания [117] , а также curricula vitae и другой архивный материал, имевшийся в Конференции и в Архиве Академии наук. Однако эти данные не давали ответа на целый ряд интересующих нас вопросов. Ввиду этого пришлось обратиться к собиранию сведений путем личного опроса и заполнения анкет или самими академиками, или близко знавшими их лицами. Относительно ныне здравствующих академиков сделать это было нетрудно, так как все они чрезвычайно охотно отозвались на обращение к ним Бюро по евгенике и сообщили все нужные для нас сведения. Гораздо труднее было собрать многие нужные для общей картины данные относительно умерших членов академии, которые, конечно, среди подлежащих нашему изучению 150 лиц составляли большинство. И здесь нам на помощь пришли прежде всего все нынешние академики, охотно сообщавшие нам все, что им было известно об их умерших товарищах и предшественниках. Столь же незаменимой оказалась помощь в этом деле и других лиц, близко знавших покойных академиков, и прежде всего их ближайших родственников и друзей. Только благодаря этой исключительной внимательности и сочувствию к нашей работе всех упомянутых здесь лиц последняя могла быть доведена до конца и ей удалось придать известную законченность.

Прежде чем переходить к изложению полученных нами данных, мы пользуемся случаем выразить здесь нашу самую глубокую благодарность всем тем лицам, которые пришли нам на помощь в этой работе и которых так много, что мы затрудняемся назвать здесь имена их всех. Впрочем, одно имя должно быть все же особо отмечено – это имя непременного секретаря академии С. Ф. Ольденбурга, которому мы обязаны больше, чем кому-либо другому, и который от самого начала нашей работы – почти два года тому назад – и до самого ее окончания следил за ней с живейшим вниманием и давал нам множество полезных советов и указаний, которых нельзя было найти ни в каких источниках.

3. Время рождения и группировка нашего материала

Хотя с точки зрения статистического исследования цифра 150 и очень невелика, но для целей евгенической работы нашу группу академиков непременно нужно разбить на подгруппы, чтобы получить в них более однородный материал. Если не сделать этого, нам придется рассматривать вместе весьма несходные друг с другом элементы. Например, в нашем общем материале имеются, с одной стороны, академики Кочетов и Павский, родившиеся оба в 1787 году, а с другой, академики Крачковский, Ферсман и Успенский, родившиеся все в 1883 году. Расстояние между годами рождения тех и других равно 96 годам, т. е. той цифре, которая обычно отделяет друг от друга три человеческих поколения – иначе говоря, первые два могли бы относиться к последним трем, как прадеды к правнукам.

Если мы обратимся прежде всего к годам рождения всех наших 150 академиков, объединив их по десятилетиям, то оказывается, что наилучшая и наиболее естественная группировка получится при разделении их на четыре группы, каждая из которых охватывает приблизительно 20 лет, т. е. одну четверть подлежащего нашему рассмотрению периода времени. Эти группировка приводится в таблице II.