Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Помимо того, несколькими лицами были отмечены память и педагогические способности, но то и другое, вероятно, имеется у большинства.

В большинстве случаев эти способности наблюдались не одиночно, а в различных сочетаниях друг с другом, для анализа которых наш материал, во-первых, слишком мал, а во-вторых, вопрос этот тесно связан с вопросом о наследовании данных способностей, разбор которого уже не входит здесь в нашу задачу.

Из рассмотрения же приведенных выше цифр вытекает, как нам кажется, что значительная часть наших выдающихся ученых является, во-первых, хорошими организаторами, во-вторых, лицами, обладающими литературный талантом, и, в третьих, не лишенными и чисто художественных способностей.

Таковы те данные, которые можно было извлечь чисто статистическим путем из предпринятого нами обследования выдающихся ученых Петербурга. К чему же приводит нас этот во многом неполный и, может быть, даже бледный очерк?

Прежде всего, по многим своим особенностям выдающиеся ученые не отличаются сколько-нибудь заметно от всех ученых вообще. Это справедливо для распределения их по главным специальностям, вопросов, связанных с происхождением, если трактовать их в самых общих чертах, не останавливаясь на деталях происхождения и профессии жен и, наконец, детности, т. е. числа, пола и профессии детей. Основываясь на данных Штейна для одесской профессуры, мы думаем, что и резкое падение рождаемости у выдающихся ученых и их братьев и сестер по сравнению с прошлым поколением, а также преобладание среди выдающихся ученых первенцев свойственны (последнее, быть может, в несколько меньшей степени) и всем вообще ученым.

Однако между обследованными нами выдающимися учеными и всеми учеными вообще имеются и некоторые различия. Прежде всего, здесь бросается в глаза полное отсутствие женщин: при распределении ученых по группам академического обеспечения ни одна из женщин-ученых не была включена в пятую и в четвертую группу, да и в третью уже довольно обширную группу их было включено очень немного. Затем средний возраст выдающихся ученых заметно превышает средний возраст всех ученых вообще: вместо пятидесятилетнего у последних мы сталкиваемся почти с шестидесятилетним у первых.

Еще интереснее три других обстоятельства, которые должны быть особо отмечены. Во-первых, среди выдающихся ученых наблюдается большее богатство русскими элементами, как в смысле места их происхождения, так отчасти и национальности по сравнению с общей популяцией. Во-вторых, значительно больший процент их имел отцов, занятых более высококвалифицированными профессиями, что в еще большей степени бросается в глаза у братьев выдающихся ученых. В-третьих, у них наблюдается заметное обилие как выдающихся, так и душевнобольных родственников, причем в обоих этих отношениях как будто род матери имеет большее значение, чем род отца.

Эти последние обстоятельства убеждают нас лишний раз в том, что лица, которых можно признать выдающимися учеными, делаются такими не под влиянием своих собственных усилий или каких-нибудь случайных обстоятельств, а под влиянием той силы, которая больше всего делает каждого из нас тем, что он есть, т. е. под влиянием наследственности. Подобно многому другому, и выдающиеся ученые рождаются, а не творятся.

Эта несомненная истина вызвала те глубоко правильные слова Ленца, которые мы позволили себе поставить в виде эпиграфа к настоящей статье: «Защита работников интеллигентного труда и особенно наиболее одаренных из них является одной из главных задач евгеники».

Особенно следует памятовать эту бесспорную истину теперь у нас в России. Мы не можем пройти молчанием, что за те 10 месяцев, которые прошли с момента составления первого списка ученых четвертой и пятой группы до отпечатания этих строк, из включенной в эти группы сотни лиц 7 уже унесены смертью, а 3 совсем покинули пределы России. И это теперь, когда внешние условия жизни, безусловно, сильно изменились к лучшему, а сколько выдающихся ученых было потеряно Россией за предыдущие четыре года!

Никакой естественный прирост не может, конечно, восполнить этих потерь, и если последние будут продолжаться в той же пропорции и дальше, то очень скоро мы можем дойти до того отсутствия талантливых людей в нашей среде, которое Пирсон глубоко правильно считает «худшим из зол, могущих постигнуть нацию».