Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Достаточно сравнить эти данные с такими же данными для самих академиков, приведенными в таблице XVIII, чтобы убедиться в их полной идентичности. Действительно, средние для академиков II и III периода – 2,28 (у всех женатых) и 3,15 (только у детных), а соответствующие средние для их братьев 2,38 и 3,05. Очевидно, размножение братьев академиков ничем не отличается от размножения их самих и идет столь же слабым темпом – примерно раза в два слабее, чем в предыдущем поколении. Причина этого совершенно ясна, раз мы знаем, что около 2/3 братьев академиков занято такими же высоко квалифицированными профессиями и тоже, значит, относится к интеллигенции.

Словом, при разборе детности отцов и братьев наших академиков мы нашли то же самое, с чем мы столкнулись уже при разборе этих вопросов сперва у ленинградских выдающихся ученых, а затем и у ленинградских представителей искусства. Очевидно, это черты, общие для различных групп нашей интеллигенции.

Остановимся в заключение на вопросе, каким ребенком по порядку рождения был каждый академик в семье своего отца, на что отвечает таблица XXI.

Главный интерес этой таблицы заключается не в ее абсолютных числах, а в сопоставлении наблюдаемых чисел с теми, которые можно ожидать на основании детности отцов. Последние выведены нами при этом следующим образом.

Детность отцов имеет согласно таблице XIX вид следующего ряда:

Разобьем этот ряд на 5 равных частей или «пентилей» по 17–18 вариант в каждом и тогда будем иметь такое распределение:

Таблица XXI. Каким по счету ребенком был каждый академик в семье отца

Очевидно, у каждого данного лица из этих семей быть первым или вторым ребенком в семье 5 шансов из 15, третьим – 4 шанса из 15, четвертым или пятым – 3 шанса из 15, шестым, седьмым или восьмым – 2 шанса и свыше чем восьмым – только 1 шанс из 15. Подобным же образом обращая внимание на соотношение отцов с 1 и с 2 детьми или с 4 и 5 детьми, можно сказать, что на долю первого или четвертого ребенка приходится 3 шанса против 2 шансов на долю второго и пятого. Отсюда не трудно определить ожидаемые числа для каждого места в семье и сравнить их с наблюдаемыми числами:

Отсюда ясно видно, что совпадение наблюдаемых чисел с ожидаемыми более или менее имеет место лишь для четвертого и пятого ребенка. Для младших, начиная с шестого, и для третьего места в семье наблюдаемые числа значительно ниже ожидаемых, напротив, для первенцев и вторых сыновей значительно выше – примерно в 2 раза.

Так как наш счет велся по семье отца, то первенцев оказалось только 37, но к ним можно присоединить еще четырех, бывших первенцами у матери, но являвшихся у отца 3 – вторыми и 1 – четвертым ребенком. В этом случае число первенцев поднимается уже до 40 %.

Нельзя не отметить, что то же самое мы нашли и среди выдающихся ученых, где первенцев было около 40 %, и у художников, где их было около 30 %. Очевидно, имеется какой-то сложный комплекс условий – частью социальных, частью, быть может, и биологических, которые благоприятствуют особенно первенцам выдвигаться на жизненной арене.

Позволяем себе привести здесь список тех академиков, которые являются первенцами (не только у отца, но и у матери), причем звездочкой отмечены единственные дети в семье.