Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Заключительные замечания. В попытке найти объяснение большой межсемейной изменчивости клинических картин многих заболеваний нервной системы, считавшихся мономерно доминантными, С. Н. Давиденков аргументировал предположение о широком распространении в человечестве слабых, на грани проявления, наследственных задатков, в каждой семье своих, которые легко переходят порог фенотипического осуществления при наличии наследственного задатка основного заболевания нервной системы, таким образом определяя специфический для семьи характер его клинического течения. В изучении полиморфизма наследственных болезней нервной системы и генетической гетерогенности нозологических единиц Давиденков применял концептуальный инструментарий анализа явлений неполного проявления и варьирующего выражения, категорий природной изменчивости, соотношения факторов микроэволюции, и принципов геногеографии, разработанных Московской школой, что дало успех его научному предприятию и определило его своеобразие. Классическая монография Давиденкова 1947 г. по этому вопросу [414] была охаяна и изъята из библиотек после августовской сессии 1948 г. [415] , так что ее положения не успели войти в обиход эволюционной генетики и невропатологической клиники. Прогресс медицинской генетики в 1950-е годы привел к описанию громадного числа наследственных заболеваний и к разработке новых методов диагностики рецессивных генов, сперва биохимических, затем также и молекулярно-биологических. Однако новые методы и уточнения диагнозов не отменяют эволюционно-генетического подхода С. Н. Давиденкова, и при переиздании этой монографии его подход сыграет свою роль в новых обобщениях и невропатологической клиники, и генетики человека в целом.

* * *

Три текста С.Н. Давиденкова напечатаны в главах IV, VIII, X.

Глава X РАЗГРОМ МЕДИЦИНСКОЙ ГЕНЕТИКИ

После конференции 1934 года была Конференция по вопросам конституции, наследственности и изменчивости в неврологии и психиатрии, которую провел в Харькове 29–30 января 1936 г. проф. Т. И. Юдин. (Одно из трех заседаний было отведено докладам московского ИМГ – они напечатаны в IV томе «Трудов».) Предполагалось продолжить обсуждение проблем медицинской генетики осенью 1936 г. в Киеве, на Медико-биологической конференции, а позже – на VII Международном генетическом конгрессе в августе 1937 г. в Москве: представительную программу по медицинской генетике готовили для него Г. Г. Мёллер, отвечавший за программу конгресса, и С. Г. Левит – генеральный секретарь оргкомитета.

Т. Д. Лысенко в начале 1930-х стал любимцем партийной прессы и сельскохозяйственной номенклатуры. Его чудодейственная яровизация, вместо кропотливой селекционной и агротехнической работы, пришлась ко времени: И. В. Сталин требовал получать в каждой области угодные ему результаты, невзирая ни на какие пределы возможностей. Но принцип неизменности гена отменял перспективу переделки природы растений и животных в угодном начальству направлении и масштабе, так что Сталин задумывался о ликвидации генетики. Лысенко, как потенциально ценный кадр , заслуживал поощрения, примера для подражания номенклатуре и журналистам. Его выступление на 2-м съезде колхозников-ударников, с демагогическими призывами к классовой борьбе и требованиями сбросить оковы научного метода, было прервано репликой: « Сталин : «Браво, т. Лысенко, браво!» В зале аплодисменты» [416] . Сталин методично выдвигал Лысенко и готовил его к выполнению важной задачи.

Тогда-то Мёллер, выдающийся генетик левой политической ориентации и сторонник реформистской евгеники, работавший в СССР в 1933–1937 гг., и написал Сталину письмо о перспективах позитивной евгеники в социалистическом обществе.