Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Там же, рецензируя книгу «Математика и естествознание в СССР» (М.-Л., 1938. 1006 с.), Б. Г. Кузнецов негодует, что в книге не нашлось места для работ Лысенко: «Разве они не характерны для самых передовых тенденций советского естествознания?»

29 октября Общее собрание по докладу Комарова принимает новую структуру Академии наук. В Отделении биологических наук есть: «пункт 14. Институт экспериментальной биологии»: ИЭБ передан Академии Наук постановлением Совнаркома от 3 октября 1938 г. («Вестник» № 11–12, «Хроника»).

29 ноября Общее собрание приняло план на 1939 год.

Кольцовский институт и Академия наук

Включение ИЭБ в Академию наук означало его радикальную перестройку и высокую вероятность разрушения. Отношение к этой акции сотрудников института (помещавшегося на Воронцовом поле) иллюстрирует рисунок из стенгазеты ИЭБ. Комаров изображен барином, восседающим в карете и увлеченным чтением тургеневского «Пройдохи». Хор воронцовских мужиков: «От такой, прости Бог, гниды сколь мы вынесли обиды!»

Кольцов тогда же составил «докладную записку академии» с планом на 1939 г. Кольцов обратился к президенту Комарову: «Я слышал, что состоялось постановление Совнаркома о передаче Института экспериментальной биологии из Наркомздрава СССР в систему Академии Наук, хотя еще не видел текста этого постановления…» Кольцов рассчитывает, что «не встретится существенных препятствий по включению в систему биологического отдела Института экспериментальной биологии со всеми его лабораториями, всеми сотрудниками и с его основными плановыми установками…». «Я уверен, что Вы лично отнесетесь с полным вниманием и ко мне и к нашему институту и думаю, что вступление Института экспериментальной биологии как такового в систему биологического отдела Академии не встретит противодействия со стороны таких академических институтов, как Институт генетики и Институт эволюционной морфологии… Я думаю, что совмещать в одном учреждении разные методики очень полезно, и это обстоятельство только теснее сблизит новый для Академии институт с теми, которые были в ней ранее. То обстоятельство, что в Академии СССР я состою только членом-корреспондентом, вероятно, не составит препятствий к поручению мне заведования институтом, так как, кажется, такие прецеденты бывали в Академии».

Хор Воронцовских мужиков:

«От такой, прости бог, гниды

Сколь мы вынесли обиды»