Заря цвета пепла

— Ага, есть еще один, не менее хороший: ночью подойти на лодках, атаковать корабли со всех сторон, захватить и сжечь.

— Тоже дельно. Ваш царь Петр во главе своих преображенцев таким образом взял на абордаж шведские корабли «Астрильд» и «Гедан».

— Спасибо, расскажу об этом Наполеону, он порадуется. Беда в том, что адмирал Нельсон, увы, не состоит в Обществе охраны памятников. И, как правильно заметил верный нам, неверным, союзник, у этого британского национального героя одна рука, но оч-ч-чень длинная. Не хотелось бы, чтоб археологи грядущего спорили между собой: а существовала ли на самом деле Александрия, или это вымысел Цезаря?

Опять же у моего расторопного камердинера есть идея: после того, как завтра мы разобьем мамелюков, продолжить содержательное знакомство с Мурад-беем. Сам понимаешь, его интересует распальцованный бей, а не закопченный нищий на руинах своего дворца.

— Да, ситуация, — посочувствовал я, перебирая в уме варианты действий. — То есть, надо придумать нечто такое, чтобы проскочить у британцев под носом, при этом не причинив им вреда, и вдобавок сделать так, чтобы они не открыли огонь. И желательно, чтобы потом еще не могли откровенно сознаться в причинах своего, мягко говоря, нестандартного поведения. И при этом к бею не должно быть претензий.

— Молодец! Зришь в корень!

— Хм… В таком случае я вижу лишь один вариант — зайцы!

Глава 27

Всякая власть есть непрерывный заговор.

Оноре де Бальзак

Стоило мне переступить истертый монашескими сандалиями порог, я тут же понял, что совершенно напрасно заподозрил Гаспара в несанкционированной активности. Передо мной на застеленном походным шерстяным плащом топчане сидела мадемуазель Готье, вновь сменившая женскую одежду на костюм мальчишки-подростка. Я оглянулся. Мой провожатый смотрел пристально, не упуская ни малейшей детали нашей встречи.

— Что это значит, Гаспар?! — Я сделал два шага вперед и размахнулся, словно желая влепить слуге оплеуху.

— Не бейте меня, гражданин майор! — затрещала Софи. — Вы же велели держать коня под рукой, а сами в фиакр, а я за вами… — Комедиантка закрыла лицо руками и заревела белугой. — А там это… — Плечи ее вздрагивали от всхлипов. — И тут они… А я не трогал ваши пистолеты, они сами выстрелили!

— Он что же, кого-то ранил? — Я повернулся к сопровождающему.

— Промахнулся.

— Я чему тебя учил?!

— Да я же только за рукоятки схватился, чтоб не упасть, когда ваш конь на дыбы встал!

Я влепил легкую затрещину не в меру завравшемуся мальчишке.

— Я думал, это разбойники! — слышалось сквозь рыдания. — Думал, они вас похитили, я спасти хотел…

— Простите моего бестолкового вестового. Он не столь любопытен, сколь верен.

По моим представлениям, слово «верность» в этом кругу должно было звучать своеобразным паролем.

— Располагайтесь, — буркнул проводник и скрылся за дверью.

— А вот бить не стоило! — убирая руки от сухого, как пустыня Гоби, лица, прошипела мадемуазель Готье.

— Следовать за мной — тоже. Тем более, что я даже не ударил, а так, слегка шлепнул.

— Я вам запрещаю меня шлепать по голове, для этого есть другие места. А головой я очень дорожу, поэтому и последовала за вами.

— Может быть, все же потрудитесь объясниться?

— Очень просто: через окно я увидела, что вы собираетесь отбыть из города. Затем к вам подбежал мальчишка, вы о чем-то переговорили и, оставив коня со всем добром, умчались в фиакре.

— Ну и что из этого?

— Виктор, я же понимаю, что вы с другом ведете свою игру, и, как уже говорила, хочу быть вам полезной.

— Даже так? На данный момент вы едва не погубили себя и меня.

— Ерунда, в крайнем случае, легко могла бы сказаться ревнивой возлюбленной. В конце концов, это почти правда.

— Меня радует это «почти».