Заря вечерняя

— «Местное море», о котором идет разговор, сооруженное несколько лет назад по причине острой нехватки воды для промышленности, оказалось особенно уязвимым. Причины этому: крайнее мелководье, почти сплошные поля водной растительности, плохо очищенная вода, спускаемая промышленностью, исчезновение и обмеление притоков реки, где рыба могла бы найти убежище от удушья. При этих условиях первая же суровая зима сделала свое дело.

Если не принять мер, бедствие неизбежно повторится. Это искусственно созданное море без «искусственного дыхания» в суровые зимы обходиться не может. В этом убеждает опыт «цимлянского моря» и ряда других хранилищ воды. «Искусственное дыхание» — это аэрация воды с помощью насосов, прямое насыщение воды кислородом, прокладка во льду каналов, устройство прорубей, полыней.

«Местное море» не является зоной промышленного лова. О рыбе должны заботиться рыболовы-любители, городские власти и, конечно, городская промышленность, ради которой водохранилище и построено. Создавая с помощью нынешней техники водоемы и другие искусственные образования окружающей нас среды, мы создаем системы, иногда не способные к автономному жизнеобеспечению. Логика требует с помощью техники же сохранить эту жизнеспособность. «Местное море» — как раз такой случай. Без «кислородной подушки» жизнь в этом «море» потухнет. Технические средства для поддержания здоровья воды большой промышленный город, несомненно, может найти, но нужна, конечно, энергичная организующая рука, кровная заинтересованность в том, чтобы «море» радовало, а не огорчало людей.

Бедствие этого года — серьезный урок. Можно его объяснить отсутствием горького опыта в этом районе. Теперь налицо этот опыт, и если подобное повторится, то придется говорить уже о безответственности…»

Афанасии, опять немного передохнув, дочитал последние строчки, где говорилось, что начальство не очень-то спешит поправлять дела с мором, и отложил газету в сторону. Он обдумывал про себя прочитанное, прикидывал, как будет с морем дальше. А Володя вдруг загорелся, приступил с вопросами:

— Как думаешь, дядь Афанасий, поможет?

— Кто его знает, — призадумался Афанасий, — газета все-таки центральная, к ней прислушаются.

Но сам он, по правде говоря, здорово сомневался. Конечно, к следующей зиме эти самые аэраторы установят, поприжмут заводы насчет очистительных сооружений, а вот как быть с водорослями, с илом, с тем, что у Володи в доме вода по-прежнему идет поверх пола, да и у Афанасия не лучше — погреб у него тоже по весне отсырел, хранить в нем ничего нельзя, вода подступила к самому сараю. Горбунок и Красавка от этого стали по ночам волноваться, бить копытами. Афанасию приходилось выпускать их во двор, где пока вроде было сухо.

В общем, дела были невеселые, но жизнь шла, не останавливалась. В колхозе отпахались, отсеялись и уже подумывали об уборке: как-никак на дворе июль — макушка лета.