Заря востока

«Гореть ему в Аду! Отомстим за хозяина, леди Розалинду с суженным, и всех невинно погубленных!», – отозвались люди.

«Убийца мог проникнуть только через один из потайных ходов», – заметил суровый привратник.

«Но ведь большой ход, через который тогда проникли разбойники, заколочен! А у остальных охрана!», – заметил молоденький стражник.

«Ты молод и глуп! Стражей у нас не так много. А снять одного охранника для опытного убийцы не составит труда. У него, очевидно, был сообщник, который знает все ходы и выходы в замке, а их немало! И, кажется, я догадываюсь, кто это!», – всплеснул руками синьор Риккардо.

Привратник тотчас отдал приказ проверить охрану всех потайных ходов.

И точно, у одного хода, который начинался в заброшенном колодце, во внутреннем дворе замка, и заканчивался далеко за его пределами, охраны не

было. Заглянув в колодец, синьор Риккардо и привратник увидели на его дне, труп охранника. Когда общими усилиями его достали, то увидели, что у него было перерезано горло. «А ведь, Джастин был опытный воин!», – заметил привратник.

«Очевидно, они ушли тем же путём! Иначе бы их заметили стражники или слуги!», – сделал вывод синьор Риккардо.

«Вперёд! За мной!», – скомандовал привратник, и храбро полез в заброшенный колодец, навстречу неизвестности. Вслед за ним в колодец ринулись десять наиболее отважных стражников. Для остальных потянулись минуты томительного ожидания.

Прошло уже довольно много времени, но народ перед замком не расходился. Начали раздаваться возгласы: «А вдруг, злодеи заманили их в лес, и всех перебили!». Самые отчаянные головы предлагали подпалить лес, вместе с разбойниками. Другие окорачивали их, резонно возражая: «Разбойники сбегут, а вот огонь может перекинуться на поля и крестьянские дома. Что тогда будет?».

Наконец, в ворота замка громко постучали. К счастью для его обитателей, это был привратник со своими людьми. Целые и невредимые. Они вели связанного человека, в котором все сразу же узнали бывшего поварёнка Мартина, которого сэр Роберт выгнал за воровство. Он шёл, приволакивая ногу.

«Их было двое. Этого мы сначала ранили, а потом поймали, а второй смог скрыться в лесу. Он настоящий дьявол!», – сообщил привратник

74

синьору Риккардо.

«Будь ты проклят! Вор! Предатель! Гореть тебе в аду! », – в ярости кричали люди, бросая в Мартина камни, и стараясь огреть его палками.

«Я не виноват! Я не убивал! Меня заставили показать ходы! Я не виноват!», – поскуливал тот в ответ.

«Тихо!», – зычным голосом крикнул синьор Риккардо, подняв руку.

Народ притих.

«Мартин Пийон! Я, как мажордом покойного ныне славного рыцаря сэра Роберта де Комбса приговариваю тебя за воровство, предательство, разбой и убийство к смертной казни через повешение! Отец Августин отпустит тебе твои грехи!», – провозгласил синьор Риккардо, под одобрительный гул людей.

Отец Августин, ещё не успевший покинуть замок де Комбс, вышел из толпы, и подошёл к нему, протягивая распятие.

«Покайся, сын мой!», – обратился он к Мартину.

«Мне не в чем каяться! Я не убивал!», – взвизгнул тот, отталкивая распятие.

«Он еретик! Отвергает Господа!», – раздались возгласы негодования из толпы.

«Покайся! Иначе, ты погубишь свою душу!», – в ужасе воскликнул отец Августин.

«Будьте вы, все прокляты!», – завыл Мартин, и из глаз у него брызнули злые слёзы.

Отец Августин отшатнулся от него, и перекрестился.

Синьор Риккардо что-то прошептал привратнику. Тот ушёл, вскоре вернувшись с мешком из грубой ткани, и верёвкой. Он надел мешок на голову приговорённого. Подвёл его к развесистому дубу, что рос

напротив покоев сэра Роберта. Один конец он затянул на шее Мартина, а второй перекинул через ветку дуба. Тот не сопротивлялся, а лишь тихонько поскуливал, и сыпал проклятиями. Привратник со всей силы натянул верёвку. Ноги Мартина взмыли вверх, он задёргался, захрипел, и вскоре всё было кончено. Толпа стала расходиться. Зарыли тело Мартина без отпевания, во рву возле замка, как собаку. Затем, по приказу синьора Риккардо, слуги срубили злосчастное дерево, которое с жалобным скрипом рухнуло на землю.

Патрик наблюдал за казнью из окошка своей комнаты.

Потрясение от смерти сэра Роберта было столь велико, что он никак не мог унять дрожь в теле. Старая Меридит, которая была вместе с ним, со слезами причитала, что Господь разгневался на них, грешных, забрав сначала юную госпожу с женихом, а потом их доброго господина, сэра Роберта.

«Ох, Патрик, что же будет со всеми нами? Что нас ждёт? Поймают ли убийц?», – вздыхая, со слезами говорила она, и от этого у мальчика становилось муторно на душе.

Меридит принесла ему горячего молока.

«Тебя бьёт дрожь, Пей молоко, и немедленно ложись в постель. Ещё не

75

хватало, чтобы ты расхворался!», – с тревогой, заметила она.

«Я не болен! Просто испуган. Смерть сэра Роберта потрясла меня!», – возразил мальчик, объясняя своё состояние.

«Немедленно ложись в постель, и постарайся уснуть!», – строго сказала служанка.