Заряд воображения

– Иногда даже дипломатические переговоры проходят легче. Ладно, Яна Андреевна. Отдыхайте. Сейчас… – он бросил взгляд на свои квадратные наручные часы, – девятый час. Думаю, к вам постучат в девять. Зайдёт мой заместитель. Он первый уполномоченный – считайте, что второй человек в Империи. Он в курсе дела. Смело задавайте любые вопросы. Я был бы рад ответить вам сам – зная, что всё позади, и между нами больше не стоит условностей вроде возможного шпионажа, неразглашения и всего этого…

– Не по-канцлерски вы говорите, – усмехнулась Яна, в упор рассматривая Арсения. Она впервые видела в его в деловом костюме – брюки со стрелками, отглаженная рубашка, запонки, тёмный пиджак. Но даже в таком официальном облачении в нём был свой шик: рукава закатаны до локтей, рубашка навыпуск, остроносые начищенные ботинки…

– А с вами я не канцлер, – сощурившись, произнёс он. – Разве вы не заметили?

– Вот уж не знаю, везение это или наоборот.

– Вы смелая, Яна. Иногда – чересчур.

– Может быть, поэтому вы мне и симпатизируете?

– Яна! Мои сегодняшние слова и присутствие вашей сестры, видимо, заставили вас совсем потерять страх. Я бы этого всё-таки не советовал.

Он быстро пересёк комнату, открыл дверь и, уже стоя на пороге, обернулся:

– Пожалуйста, выкройте для меня время сегодня вечером. Скажем, часов в девять. Нам найдётся, что обсудить – после вашего разговора с моим уполномоченным… Вечером у меня как раз будет перерыв.

– Я не могу отказать канцлеру, – садясь на кровать и нащупывая под одеялом Ирин кулачок, ответила Яна.

– Что ж. Тогда до встречи, – кивнул Щуман и вышел.

За окном жужжали какие-то машины. Шумел ветер.

– Вот тебе и ночь перед казнью… – прошептала в пустоту Яна. Посмотрела на улицу – двор уже вовсю заливало солнце. – А это, видимо, утро после смерти. Доброе утро, Ирочка.

Глава 7. Младший научный сотрудник

В северной мрачной стране сугробов

Люди обходятся без объятий.

Если не всё, то дала бы много,

Чтобы вернуться опять в края те.

Первый уполномоченный канцлера показался Яне старше Щумана лет на двадцать; он выглядел представительно, был грузноват, дорого одет и спокоен, словно удав.

– Доброе утро, Яна Андреевна. Уже завтракали? Нет? Предлагаю обсудить все вопросы за кофе. Господин канцлер оставил обширный список.

Уполномоченный протянул ей планшет. Яна несмело провела пальцем по экрану – бесконечные блоки и строчки зарябили в глазах, вызвав лёгкое головокружение.

– Лучше за кофе, – понимающе кивнул мужчина, забирая планшет и подавая руку: – Граф Арнольд фон Зин.

– Яна Каминова, – машинально пожала толстую, тёплую руку Яна, гадая, в какую же паутину угодила. – Я могу взять сестру с собой?

– Дайте ребёнку выспаться. Она никуда не исчезнет. К ней давно приставили отличную гувернантку. Не нужно так сильно нервничать, госпожа Каминова.

Яна бросила на спящую Иру неуверенный взгляд, но всё-таки кивнула и следом за графом вышла из комнаты. В этом крыле коридоры были отделаны деревом и устланы коврами, в окнах вместо стёкол стояли витражи, а пахло дорогой кожей, мастикой и чем-то бумажным и горько-пряным.

– Буфет этажом выше, – поворачивая к лестнице, произнёс фон Зин. – Да, сюда и направо. На этом этаже гостиные, гостевые комнаты и помещения для отдыха. Ниже – столовая и обеденная зала. Выше – буфет, кофейня и архивы. На седьмом этаже начинаются кабинеты. Меня вы всегда можете найти на девятом, в конце левого коридора сразу за рекреацией. Господин канцлер занимает кабинет на пятнадцатом этаже, но бывает там только поздно вечером – днём он на нижних этажах или в деловых поездках. Ночует на своей квартире.

«Слишком много картографии», – подумала Яна и отключилась от его слов, рассматривая цветные узоры на полу: преодолевая витражи, солнечный свет кривился, переливался и распускался на паркете экзотическими цветами.

Как только лестница осталась позади, она почувствовала густой, крепкий, сливочный аромат.

– Предпочитаете по утрам ристретто? Или будете американо с вафлями? Закуски на том столе.

Дверей у буфета не было – он начинался широкой высокой аркой, из которой выглядывали листья папоротников и пальм. У дальней стены высилась стойка с гаммой разноцветных бутылок; по залу стояло семь-восемь овальных столиков разной величины, вокруг которых сгрудились одинаковые, изящные и узкие тёмно-коричневые кресла.

Фон Зин держался на полшага сзади, чтобы Яна сама выбрала, куда сесть и что взять. Она попросила ристретто, потому что из названий «ристретто» и «американо» первое понравилось ей больше. Официантка в сером платье налила из журчащей сверкающей машины крохотную чашку, поставила её на блюдце и вручила Яне.