Зарисовки в рассказах

— Не от кого убегал, а кого догонял? — поправил Сергей.

— Ну! И кого ты догонял?

— За собакой гонялся.

— И чего она тебе плохого сделала?

— Чего? Чего? Я стрельнул, а она со стрелой убежать хотела, — на одном выдохе выпалил Серый.

— Какой стрелой? Ты, чё одурел? На собак охоту открыл?

— Какая охота? Я новый арбалет сделал. Маленький, а бьет. Сила. Только вот стрелу одну сделал, — Серега, уже достаточно отдышавшись, попытался объяснить мне, в чем дело. — Шел к тебе, чтобы показать, а на свалке свора собак. Ну, я просто взял и выстрелил. Бах! И попал. Эта шальная как рванет, а я за ней. Пол поселка оббегал, пока поймал.

Сергей показал на арбалет. Ничего особенного. Арбалет как арбалет. Только вот размером всего лишь сантиметров тридцать. Да и резинка черная, круглая. Таких ни у кого не было.

— Откуда, такая резинка? — заинтересованно спросил я и протянул руку, чтобы ее потрогать.

— Руки! Если каждый будет хапать, ничего не останется.

— А я не каждый. Чего ты?

— А чего трогать? Резинка как резинка.

— Где взял?

— У бати в железках валялась. Знаешь, какая жесткая. Я ее еле надеваю на стрелу. Зато когда стреляешь, стрела со свистом вылетает. Хочешь, покажу?

— Хочу, только погоди. Дай одеться, и пойдем на улицу. Чего доброго, разобьешь чё дома, а мне потом отдувайся.

— Ладно, одевайся. Только не копайся, копуша.

— Это еще кто из нас копуша. Посмотреть надо.

— Смотри, не смотри, а я уже одетый стою. И тебя жду, и седьмым потом исхожу. Ха-ха-ха! — развеселился собственной шутке Сергей.

Он из кармана достал свою знаменитую стрелу и протянул, хвастаясь:

— Видал, какая?

В его руке была маленькая деревянная стрела, к одному из концов которой была приспособлена обыкновенная столовая вилка. Ее невероятно отточенные шипы были еще и подточены чуточку снизу, образуя что-то похожее на крючок.

— А это зачем?

— Как, зачем? — недоуменно спросил Серега. — Попал в цель, и чтоб она там и осталась.

— Это где еще там?

— Ну, там в мясе.

— Серый, ты меня пугаешь. Ты чего, с самого начала на собак охотиться собрался?

И тут его прорвало.

— Конечно, собрался. Смотри, их сколько развелось. Ни пройти, ни проехать. Бардак развели с этими собаками. Помойки и мусорки растаскивают. Бегают сворами по поселку, детей пугают.

— Не ты ли ребенок?

— Да, и мне тоже страшно. Вот я и решил очистить поселок от бешеных псов.

— А кто тебе сказал, что они бешеные? Ну, напугать еще куда ни шло. А убивать зачем? Живодер.

— Я не живодер. Я санитар, — с гордостью сказал Сергей, давая понять, что разговор его утомил и пора ставить точку.

— Ладно, санитар, идите вперед, а мы за вами.

Мы вышли на площадку второго этажа. Я закрыл дверь и, повернувшись, обнаружил друга, стоящим в напряжении и прижимающим указательный палец к своим губам.

— Тихо, — шепотом сказал он.

— Чего тихо? — также шепотом переспросил я.

— На первом этаже собака стоит.

— И что?

— Сейчас.

Сергей извлек из-под одежды арбалет и стал вытягивать резинку, чтобы надеть ее на основание стрелы. Присел на одно колено. В какой-то момент он издал протяжный звук, похожий на завывание. Он медленно поднял вверх голову и повернулся ко мне лицом. Его глаза, которые были наполнены слезами, болью и страданием смотрели на меня.

— Что с тобой?

— У-у-у-у!

— Серега, что случилось? Чего ты мычишь?

— У-у-у-у!

— Да ё маё! Ты можешь по-человечески?

— У-у-у-у! Не-е-ет-т!

— Что нет?

— Бо-ль-ль-но-но! — протяжно завыл друг.

— Где больно? Что с тобой? Да ты, наконец, скажешь или так и будешь скрючиваться и выть?

Превозмогая боль, прижимая правой рукой левую в области живота и закрывая ее полой полушубка, Сергей приподнялся на ноги. Облокотившись на перила лестничной площадки, он медленно вытащил ее и показал мне.

— Идиот! Вот это да-а-а, — только и смог произнести я.

Указательный палец левой руки был насквозь пробит острыми шипами вилки. Ее отточенные, крючкообразные кончики прошли сквозь мышечную ткань пальца. Обратно их вернуть было невозможно.

— Что, смотришь? Открывай дверь. Давай йод. Перекись водорода есть? — Сергей стал приходить в себя.

— Это что такое?

— А-а-а! Давай йод.

— Ага! — я открыл дверь и побежал за аптечкой. — Вот, бинт, вата, йод, зеленка. Что еще?

— Кусачки давай.

— Какие кусачки?

— Да бокорезы. Чего резину тянешь?

Я принес бокорезы и смочил их рабочую поверхность йодом:

— Давай руку!

— Ты чего?

— Ничего. Давай руку. Если боишься, отвернись.

В Серегиных глазах кроме боли читались страх и удивление. Несмотря на это, он протянул левую руку и отвернул лицо в сторону.

— Ну что, «санитар», терпи.

Быстро, но предельно осторожно я по очереди, откусил бокорезами кончики отточенных, крючкообразных шипов вилки.

— Слышь, страдалец. Может, сам выдернешь вилку? Или лучше пошли в больницу. А то мало ли что. Может, инфекция. Или еще чего хуже. А?

— Сам не смогу, больно. В больницу страшно. Дергай.

— Серый, вилка грязная, в собачей шкуре побывала. Да мало еще где была. Ты же ее не из кухни взял. Правильно? Давай в больницу.