Зарницы грозы

– Тогда мне сейчас и незачем знать остальное, – сказал Баюн. – Я стану сомневаться. А этого делать нельзя. Я должен помочь спасти Тридевятое царство.

– Ты своих усов не спасешь, глупый кот, если ввяжешься во все это.

– А ты знаешь, что раз в четыреста лет кошка сносит яйцо?

– Из которого вылупляется тигр? Знаю. И даже могу понять, почему это поверье тебе приглянулось.

Баюн уязвленно засопел.

– Это не моя вина, что меня породили котом. Не тебе за нас решать.

На том он и проснулся. Простившись с Финистом, а заодно с Аликс, которую сердобольная кухарка оставила жить при кухне, Баюн отыскал Белогрива, и они поднялись на крылатый корабль. Финист смотрел за ними из окна. Выражение его лица было довольным – и совсем, совсем недобрым.

– Я тебя, можно сказать, приютил! – рявкнул Скимен, появляясь у него в горнице. – А ты вот чем мне платишь, навья твоя рожа?!

– Тебе Свет все мозги выполоскал, – мирно сказал Финист. – Не дрожи. Нам тебя трогать незачем.

– Да мне самому с вами собачиться незачем, а что толку? Мне еще одна война совсем некстати.

– Ее не будет, если мы победим. А если не победим, Вий и тобой закусит, уж ты не сомневайся.

Крылатый корабль, тихо поскрипывая, плыл среди облаков. Баюн завидовал аламаннцам. Постоили ведь, и не падает у них, и, небось, не утекло полказны на корабль на этот...

Русичей на корабле почти не было – только один, и тот, как назло, нава. Поначалу Баюн его сторонился, но скука взяла свое. Они познакомились. Наву звали Зирф. Он, как оказалось, ходил на Кощеевы сборища, но самого Кощея ненавидел.

– Тогда зачем тебе оно, Зирф? – спросил Баюн.

Нава хмыкнул.

– Ты знаешь, откуда берутся бабочки?

– Конечно, знаю. Я ведь кот ученый, а не дворовый. Из гусениц.

– А как гусеница становится бабочкой?

– Заворачивается в паутинку и спит.

– Не спит она там, она там умирает. Разваливается в кашку. И в этой кашке рождается маленькая бабочка, которая съедает остатки бывшей гусеницы, чтобы вырасти. Гусеницы в бабочке нет, она сама по себе. Если гусеница не умрет, то бабочке не родиться. А если гусенице просто приклеить крылья, то это не бабочка. Пояснять?

– Не надо, – сказал Баюн, – я понял. И как к вам на эти сборища попадают?

– Да просто. Берешь и приходишь. Если Кощей тобой заинтересуется, возьмет к себе в так называемую особую дружину.

– Это что за дружина такая?

– Мне откуда знать? Меня туда не брали.

Больше Зирф ничем не был полезен. Баюн пытался осторожно расспросить его о Багровых Летах, но нава грубо сказал, что это не кошачьего ума дело.

– А про Скимена чтонибудь знаешь? – спросил в другой раз кот.

Зирф задумался, затем прочитал:

Пусть Скимензверь содрогнется,

Вновь чуя рожденье того,

Кто станет вершить волю предков

На злую погибель его.

– Это пророчество?

– Это песня, – ответил нава. – Могу ее спеть, но тебе не понравится. А кто такой этот Скимен, там не говорится.

Крылатые корабли не причаливают в Тридевятом – негде пока – но капитан, получивший мзду от Финиста, над Лукоморьем опустил корабль как можно ниже, чтобы Баюн и Белогрив сошли. Могли в лесах, но кот хотел проведать Ивана – вдруг тот вернулся домой. Однако на месте его терема было давно остывшее пепелище, из которого торчал обугленный остов печи.

У Ягжаль были гости. Кроме привычного уже Серого Волка, в избушке сидел никто иной, как воевода Черномор. И он был весьма зол.

– Знаешь, чего Горох удумал? – бушевал он. – Каждому из моих богатырей по золотому дать и по полной чарке браги, если они будут для птиц Гамаюн его славословить! Купить нас решил!

С появлением Баюна, впрочем, его беды были надолго оставлены без внимания. Нужно было накормить и напоить кота, потом коня, а потом, не давая разомлевшему Баюну уснуть, долго расспрашивать его – не только о том, что сказали Иван с Финистом, но и обо всем, что произошло в пути.

– Эльфы в Залесье... – задумчиво протянула Ягжаль. – Плохо. Ой плохо. Под боком у нас враг примостился. – Она покатала в руках ключи. – И что ими открывать?

– Я же говорю, – ответил кот. – Кощей Бессмертный знает.

– Час от часу не легче. В Кощеево логово лезть! – скривился Серый Волк. – Ну да где наша не пропадала!

Черномор присоединился к Волку и Баюну: на Кощея воеводе было плевать, а вот Гороха он ненавидел люто. Они договорились вместе пойти на ближайшее сборище – благо Кощей их стал устраивать часто.

– Как думаете, други, он с Хеллион Климмакс лично балакает? – спрашивал Волк. – А то я не вытерплю, ежели ее вблизи увижу – глотку сразу перегрызу. У меня на нее зуб еще с тех пор, как она рыцаря Милоша замучила.

Сборище оказалось неинтересным. Нужно было стоять, орать и ждать, пока нечисть и нежить не произнесет свои речи до конца. Кота и волка Кощей вниманием не удостоил, а вот Черномор его заинтересовал. Царских воевод среди его сторонников было мало. С предложением войти в ближнюю дружину Черномор, как и условились, согласился.