Зарницы смуты

- Чего такой хмурый? - усмехнулся Клэвис.

- Слезы водопадом хлещут. Повязка просто бесит, царапины и порезы саднят, будто солью натерли. Вроде бы и есть хочу, а кусок в горло не лезет. Как, по-твоему, я должен себя чувствовать? Да еще и от вопросов голова вот-вот лопнет...

- Ну, вопросы не только тебя заставляют ворочаться по ночам, - проворчал Леор. - Мне вот тоже непонятно - когда мы, наконец, вернемся в университет?

- Университет? - прыснул Клэвис. - На нас напялили одежду, превращающую плоть в гниль, неизвестные маги разнесли в пух и прах треть острова, а двадцать три гвардейца погибли во время облавы на ублюдков. А ты хочешь вернуться в замок?

- Да.

- Меня больше волнует, - сказал я, - кто хотел нас пришлепнуть.

- Пусть над этим Совет голову ломает, - проворчал Леор. - Наше дело учиться и мечами размахивать, а вопросами магии должны заниматься маги.

- Ладно, хватит болтать попусту, - глаза Клэвиса опасно заблестели. - Лучше послушай, что нам Эйту рассказал! Оказывается, наш бастард прошлым вечером с корабля сбежал. Шэд его полночи разыскивал с хранителями, а под утро вернулись ни с чем.

Не могу сказать, что такой фортель меня удивил. Вокруг Лестера Неста всегда вились загадки и тайны. Он сам был тайной. Непонятные слова на пирсе, нелюдимость, показная холодность к окружающим.

- Эйту какое-то время следил за ним, - продолжил Клэвис.

- Мать вашу, да вы - два самых больших проходимца, встречавшихся мне после Ромбада! - Парни меня удивляли не меньше Лестера. - И я вас понимаю. Что может быть заманчивее тайн?

- Все, что угодно, - насупился Леор.

- Ой, вот только не надо снова ныть! - отмахнулся Клэвис. - Не хочешь - не иди. Можешь сидеть в каюте и пускать ветры...

- А я не отказываюсь, - зануда перешел в наступление. - Да и как вы Лестера без меня найдете? Медальон-то здесь...

Он снял с шеи удивительную вещицу. Гладко отполированный камень серого цвета на золотой цепочке. На поверхности камня, сильно походившего на мрамор, едва заметно сверкала багровая, чуть изогнутая стрелка.

- Что за чудо?

- Поисковый медальон, - пояснил всезнающий Леор. - Читал о них дома. Во времена Бури их было пруд пруди, да вот с годами подрастеряли. Одно из немногих изобретений Колдунов, которое удалось обратить во благо.

- А где его взял ты? - мне уже надоело удивляться тем утром.

- Свистнул у мастера Этли! - Клэвис самодовольно улыбнулся. - Не я, а Леор. Еще тут из себя святошу корчит...

- Ничего я не крал! - зануда ощутимо толкнул приятеля в грудь. - Просто, когда мы бежали к кораблю, мастер обронил медальон... а я поднял.

- Как им пользоваться? - Я осторожно снял чудо с его ладони. Камень был холодным, легким, в нем пульсировала сила, - чувствовал ее кожей.

- Не знаю, - пожал плечами Леор. - Он уже был настроен, когда попал ко мне. Нужно только следовать за стрелочкой, и когда Лестер окажется рядом - она загорится зеленым огнем.

- Настроен? Хочешь сказать, маг следил за Нестом?

- Верно! - Клэвис хохотнул. - Наш бастардик - диковинный зверь, раз его так опекают.

- Вы не задумывались, что Нест важен для ордена? - Такие мысли у меня и раньше появлялись, но теперь деталей в мозаике стало больше. - Может, лучше вернуть медальон мастеру Этли?

- Ты веришь в людей, Моркос, - очень странный тон был у Леора, когда он произнес это. - Будто и не в трущобах вырос, где каждый готов соседу в глотку вцепиться. Это удивительно.

- Не понял.

- Нас хотели прихлопнуть магией? - Клэвис тоже подрастерял веселый настрой. - Этли кто? Правильно, маг. А что, если пляшет он не по нашу сторону залы?

- Он был с нами в трактире, - напомнил я. - Сидел за соседним столом. Разгадай неприятель маневр Шэда, и от мага осталась бы кучка пепла.

- Тоже верно, - согласился зануда. - Ну, как с корабля бежать-то будем?

Через час после отбоя мы уже прятались за пустыми бочками и мешками с песком на пирсе. Зачем я пошел за Лестером? Он был мне интересен. Но это лишь повод для рискованного поступка. Причина глубже и проще - хотелось заполучить почтового голубя дочери креатура...

Отполированная сотнями подошв брусчатка освещалась редким, слабым светом. После погрома, учиненного в городе, люди опасались появляться на улице в ночное время. Фонарщики не были исключением, и хранители порядка собственноручно зажигали фитили и подливали жир в лампадки. Нам неразбериха была на руку, так как освещались теперь только пандус и несколько самых оживленных переулков.