Зарницы смуты

Пробравшись в пещеру, Тайдеона сосредоточилась на огне и создала небольшой шарик белого пламени, который, потрескивая и сжигая пылинки, устремился под самый свод, заливая все вокруг светом. Такое заклинание давалось непросто, и девушке даже пришлось ненадолго остановиться, чтобы перевести дух. Даже ментальный удар, способный разнести в пух и прах телегу, отнимает меньше сил, чем этот «фонарик». Таковы законы колдовства и магии — создать нечто, чего не существует в природе, гораздо сложнее, чем подчинить себе, скажем, настоящий огонь или ветер. Именно поэтому в школу Наделения на Фростдриме отбирали самых крепких телом и талантливых детей. Каждый артефакт требовал невообразимых усилий, долгих месяцев работы и, о чем колдуны всегда говорили неохотно, изрядного количества жизненных сил. Если после обретения могущества представители других школ жили в среднем до ста семидесяти лет, а некроманты дотягивали до двухсот, то мастера школы наделения сгорали, так и не переступив рубеж первой сотни…

Тайдеона дошла до дальней стены и остановилась. Грот был крохотным: всего шагов десять в длину и пять в ширину. С потолка свисали сталактиты, на стенах выступил серый солевой налет. Кое-где виднелись узкие разветвленные трещины, из которых сочилась влага.

Колдунья принялась обшаривать и простукивать стены палкой в поисках пустот и замаскированных ниш. Вскоре ей улыбнулась удача. Измочаленный конец ветки орешника провалился в какое-то углубление под стеной. Охваченная азартом, Тай спрятала поисковой камень в рукав, откинула палку в сторону, а затем рухнула на колени, оказавшись по горло в воде. Сунула руку в расщелину под стеной, пальцы почти сразу наткнулись на нечто твердое. Потребовалось немало усилий, чтобы вытащить большой деревянный ящик, окованный потемневшей от влаги жестью. Ни замков, ни запоров на нем не было.

Крышка открылась легко.

Внутри лежали старые рыболовные крючки, поплавки и кусочки железа. По дну плескалась мутная, протухшая вода. В ней плавал заплесневелый хлеб и крупные разбухшие зерна.

— Снасти! — Тай выронила ящик в воду, и он с каким-то обиженным бульканьем ушел ко дну. — Рыболовные снасти!

Громко закричав, она ударила кулаками по воде. Ей хотелось обрушить своды пещеры, иссушить проклятое озеро!

Ярость от разочарования кипела в колдунье, грозя превратиться в беспощадный вихрь, способный снести на своем пути все. Но…

Девушка вовремя взяла себя в руки. С раннего детства она научилась обуздывать гнев, пряча его за холодным сарказмом и колкими шутками. Справилась и в этот раз, ограничившись лишь грязным ругательством, от которого непременно сделалось бы дурно даже старому пирату.

Тайдеона увидела, как сквозь взбаламученную воду пробивается сияние. Это был поисковой камень, выпавший из ее рукава. Девушка достала его и стерла с гладкой поверхности ил и грязь…

Стрелочка медленно изогнулась, указывая колдунье за спину.

— Тай, ты здесь? — послышался взволнованный голос Эрды. — Я слышала, как ты кричишь.

Но Тайдеона не отвечала. Она встала на ноги и вперила взгляд в дитя, которое все последнее время находилось рядом с ней. С одежды колдуньи стекала вода, ее волосы промокли от брызг и легкого пара, который задувал внутрь ветер. Но она не обращала на это ровным счетом никакого внимания.

— Не может быть, — только и сумела вымолвить колдунья. — Я в это не верю.

Смута. Так окрестили это время теперь.

Кто даст оценку нашим поступкам? Вряд ли верные подробности сохранятся в летописях. Как говорят философы: история — шлюха, прогибающаяся под тех, кто стоит у власти. Не исключено, что в конечном итоге вся наша компания окажется бандой отъявленных подонков.

Но мне плевать. Я уверен — мы все сделали правильно.

Поэтому и стараюсь записать все так, как было на самом деле.

Я не ставлю точку в этой истории. Лишь откладываю исписанную кипу листов, чтобы взяться за новую.

Глава 24 Дорога обрывается

Лоббер Солье пришел в себя от боли, что пронзала его голову раз за разом.

Он находился в душном, темном подвале, в котором воняло кровью, мочой, потом и горелой плотью. Проведя языком по кровоточащим деснам, из которых торчали осколки зубов, колдун жалобно заскулил. Все, произошедшее с ним за последние дни, оказалось явью, а он так надеялся, что это просто кошмар.