Зародыш мой видели очи Твои. История любви

– Возможно, фройляйн согласится со мной поужинать… Или как еще назвать роскошную трапезу в середине дня? Видите ли, меня призывают в армию воевать со славянами, мой поезд уходит сегодня вечером, и поэтому сейчас у меня время ужина.

Герр Абенд-Анцуг опустился на одно колено, и Мари-Софи мысленно помянула Всевышнего. Этот герр явно не верил в победоносную войну, раз собрался сделать ей предложение прямо здесь, на пороге.

– Все они хотят сделать нас вдовами…

Герр Абенд-Анцуг сконфуженно глянул на бормочущую себе под нос девушку, закатал штанину, сунул пальцы в носок, выудил оттуда тугой, перетянутый затасканной резинкой рулончик купюр и стряхнул с него крошки от печенья:

– Моей матушке было бы несказанно приятно, если все здесь увидят, что я обедаю в хорошем ресторане с такой девушкой, как вы.

Мари-Софи мило ему улыбнулась и отрицательно потрясла головой:

– Благодарю вас за беседу, герр Абенд-Анцуг. И сделайте одолжение вашей матушке, вернитесь живым домой.

При этих ее словах он поднялся с колена, отступил в сторону и потянулся ко лбу в поисках шляпы, которой там не было.

* * *

Мари-Софи осторожно постучала в дверь Карла, но ответа не последовало. Она постучала сильнее, прислушиваясь к движению в комнате. Что за черт, о чем он там думает? Ей с таким трудом удалось вырваться с работы, а он даже не соизволил вылезти из постели. Так разобидеться за одно-единственное пропущенное воскресенье в так называемом зоопарке – это уж слишком! С силой шлепнув ладонью по двери, она решительно развернулась:

– Ну и дуйся дальше!

Этажом ниже открылась дверь, и на лестничной площадке возникла седовласая старушка ростом с семилетнего ребенка:

– Чтобы разбудить герра Мауса, нужны иерихонские трубы, дитя мое!

С трудом поднявшись до середины лестничного пролета, она простерла к девушке руку:

– Я тут с полудня ношусь вверх-вниз, как чертик на ниточке, все пытаюсь его разбудить, хотя и предпочла бы этого не делать, он такой хороший, когда спит, – в искривленных подагрой пальцах торчала сложенная салфетка с нарисованной на ней бабочкой: это было послание Мари-Софи к Карлу. – Сюда приходил подросток, чтобы доставить герру Маусу это письмо, но сказал, что боится герра Мауса, и я вызвалась передать письмо вместо него. Забери это, милая, не люблю держать у себя письма чужих людей, мне всегда хочется их прочитать, а ты ведь все равно уже здесь.

Девушка спустилась к чертику на ниточке и взяла из ее рук салфетку.

– Передай мальчонке мои приветы, такой приятный молодой человек, прочистил мне раковину на кухне, рассказывал всякие нелестные истории о твоем женихе и взял за все про все как за кружку пива.

Старушка хихикнула и захромала по ступенькам вниз. Девушка покрутила в руках собственное послание: может, попытаться еще раз постучаться? Хотя бы только для того, чтобы поздороваться с ним, может, тогда он будет в лучшем настроении, когда они встретятся в следующий раз? Но прежде, чем Мари-Софи решила, как ей поступить, послышался шепот:

– Она уже убралась к себе?

В проеме приоткрытой двери поблескивали покрасневшие глаза Карла. Девушка утвердительно кивнула своему любимому: на его бледном помятом лице отпечатались глубокие складки от подушки, в которых угадывался текст: «Что-то неразборчиво… снова неразборчиво… бедолага… бедолага…»

Приоткрыв дверь пошире, он сделал ей знак подняться к нему на площадку. Мари-Софи потрясла головой, ей совсем не нравился его вид: он был наполовину одет или наполовину раздет, светлые волосы прилипли ко лбу, правая лодыжка замотана окровавленным носовым платком.

– Я проторчала здесь уже четверть часа, у меня нет времени!

Обхватив голову руками, Карл простонал:

– Другим тоже нужен уход, не только этому выродку в Gasthof Vrieslander.

– Что?

– Для этого, которого вы прячете у себя в гостинице, у тебя время есть!

Девушка испуганно оглянулась:

– Ты-то что об этом знаешь?

– Я знаю, что ты провела с ним ночь. Что мне еще надо знать?

– Может, я просто почитала у себя книжку и легла спать, как обычно? Мне нечего скрывать!

– Что-то света я в твоем окне не видел!

– Ты что, шпионил за мной? Ты ошивался на площади, чтобы шпионить за мной?

– Я оберегаю тебя! Ты – женщина, которую я люблю!

– Откуда мне знать, может, ты сам переспал с кем-нибудь, а потом торчал на площади у всех на виду, чтобы я ничего не заподозрила!

– Пффф!

– И где ты тогда умудрился так нализаться?

– Нализаться? Да я простыл!

– Ну еще бы!

– Пффф!

– Если вы собираетесь и дальше выяснять отношения, делайте это у себя в комнате! – и з квартиры напротив выскочил тучный мужчина и принялся размахивать пером авторучки под самым носом у Карла. – П одъезд является местом общего пользования и предназначен прежде всего для входа и выхода из здания!

– И это у вас называется зданием? – в звизгнул Карл, но тут же схватился за голову из-за пронзившей ее боли.

Тучный сосед поспешно отдернул авторучку к себе и профессиональным взглядом оценил лицевую экспрессию Карла:

– Это хорошо! Хорошо!

С этими словами рисовальщик ретировался восвояси, захлопнув за собой дверь.