Зарождение

На фоне виднеющегося в отдалении здания новой резиденции президента в режиме онлайн транслировали безумные лица, крики и вопли, вирт-эмблемы в виде музыкального диска с рогами на кроваво-красном фоне. Вот отвязная толпа переворачивает припаркованный автомобиль, какая-то женщина кричит, зажатая между толпой и зданием... Полицейские пытаются разогнать хулиганов, и кого-то из них оттаскивают уже без шлема и без чувств...

У Лизы слезы выступили на глазах.

— Какой ужас... Рэм, что же ты натворил... Что ты наделал!

***

— Идиоты! Какие же идиоты... Пятнадцать человек покалечили, одна женщина в реанимации и куча народу за решеткой! И они всерьез думают, что после такого к ним начнут лучше относиться? Я же совсем другого хотел! Я не думал, что все так получится, понимаешь?! — ругался и жаловался Рэм Олегу, нервно прохаживаясь по своей кухне. Кофеварка, вкусно похрустывая, цедила тоненькой струйкой ароматный напиток в чашку. — Хорошо хоть разогнали всех быстро, реакция дальше не пошла. Ну что за люди-то?!

— Обычные люди, Рэм, — с грустью в голосе отозвался Олег. — Просто ты не учел, что у каждого десятого в этой толпе есть свой Гудвин за спиной.

— Да, я дебил! Ты это хотел до меня донести?

— Ладно, не заводись... Сейчас смотрю, как тебя поливают в «Секунде»...

— Да уж, я туда только зашел и сразу вышел, — хмыкнул Рэм.

Он забрал свою чашку и направился с ней в комнату.

— А социальный рейтинг давно проверял? — поинтересовался Олег. — Тебя так отчаянно минусят, что ты уже в желтом секторе. И это еще правоохранители свои баллы не вычитали. А они уж придумают емкую формулировочку, не сомневайся. Тебя, конечно, активно поддерживают на «Neformal.live», вот только они сами давно в красном, и их мнение тебе ничем не поможет. Рэм, зачем ты вообще в это полез? Ты...

У Рэма на интерфейсе засветился маркер вызова. Звонил Николай Ильич.

— Блять, мне из агентства звонят... — с досадой сообщил Рэм. — Ладно, бывай, потом договорим!

Он убавил громкость и принял вызов начальника.

— Коршунов, ты там совсем берега попутал?! — заорал ему в уши Ильич, и Рэм еще немного убавил звук. — Хороший у тебя больничный, сволочь ты бессовестная! У нас съемка стоит, сроки горят, вся группа о твоем здоровье молится, а ты, оказывается, вон как ловко горным козлом по крышам скачешь!

— Ильич, мне...

Но Рэму не дали даже слова вставить.

— Рот закрой и слушай! Главный требует с тебя оплатить простой, и чтобы с завтрашнего дня ты был на площадке! Вкалывать будешь, пока не поумнеешь! И да, с утра у нас по твоей милости будет большая комиссия из министерства культуры, а потом обед со спонсорами. Так вот, чтобы морда лица была щенячьей, жопы лизал с причмокиванием и каялся во все стороны так, чтобы даже мне тебя жалко стало, понял? Упадешь в красный сектор — уволю нахрен!

Ильич отключился, а Рэм шумно и медленно выдохнул.

«Если хочешь передумать — сейчас самое время», — написал ему Uno.

«Нет».

«Тогда собирайся. У тебя три часа. Я прикрою.»

К сообщению прилагался адрес, фотография мужчины лет тридцати пяти с самым обычным лицом и имя: Воронцов Семен Анатольевич.

Рэм какое-то время рассматривал фотографию, а потом написал:

«Ты уверен?»

«Разумеется. Сам скоро убедишься».

Через пятнадцать минут Рэм вышел из дома. Опустив пониже капюшон своей безрукавки, он сунул руки в карманы и стремительно зашагал из дворового сумрака в нарядную яркость центральной улицы.

Время приближалось к полуночи. Прохожих совсем не было видно — напуганные недавними событиями горожане предпочли сегодня остаться дома. Напрасно мерцала золотистыми чашечками яркая витрина кофейни, пытаясь заманить посетителя. Круглосуточный спортзал тоже безуспешно покачивал голограммами: стройная длинноногая девушка в купальнике приветственно махала рукой пустой парковке, а юный Геркулес над входом невесть для кого играл мускулами. Только на проезжей части сохранялось какое-то живое движение: разреженный поток машин, как обычно, тянулся из-под светофора к эстакаде.

Минуя спортзал, Рэм увидел впереди небольшую группу полицейских. Те что-то шумно выясняли у пары подвыпивших молодых людей. Рэм предпочел не попадаться им на глаза и свернул с улицы во двор. Немного пробежавшись, он оказался возле метро.

Uno сам предложил этот вариант. В подземке достаточно просто контролировать камеры, и человек превращается в невидимку. На какой станции вошел, на какой вышел — никто не вычислит. И не нужно беспокоиться о вездесущих дронах, да и редкие пассажиры рассматривают не прохожих, а отделку станций: ночью метро работало в основном для туристов. Грузовые маршруты прекращали свою суету, на линии выставлялись красочные тематические поезда, или составы из вагонов разных эпох, и люди могли беспрепятственно осматривать одну из самых популярных достопримечательностей столицы.

Рэму повезло — в зале ему никто не встретился, кроме двух влюбленных девчонок, самозабвенно целовавшихся за колонной. Через пару мгновений из тоннеля донесся грохот поезда, и Рэм заскочил в первый вагон.