Зарождение силы

В общем зале ректор Оливия объявила, чтобы все самостоятельно разделились на группы, и чтобы в каждой группе не более четырёх эльфов… и людей — с улыбкой закончила она. Присоединиться к нам с Аэлом никто не захотел, я лично спрашивал. Аэл был уверен, что таких не найдётся, а я не гордый — проверил. Несмотря на то, что двое эльфов остались в неполной группе, они предпочли быть отдельно от нас. Спустя полчаса нас с Аэлом вызвали в отдельный зал. Шесть наставников и ректор во главе стола. Перед ней лежали наши карточки, и она их изучала. Аэл при входе сделал полупоклон, я повторил следом за ним. Никак не привыкну.

— Итак, сегодня вашей задачей будет продемонстрировать нам умение тонко работать со своим ядром. На полное выздоровление больного мы не рассчитываем, но как минимум вы должны будете показать, что сумеете это сделать. Больных мы традиционно выбираем среди людей — это повышает требования к эльфам. Вы, Ар, не возражаете? Может, хотите продемонстрировать нам свои лекарские способности на эльфе? Я слышала, что вчера вы возмущались повышенными требованиями к себе.

Я отрицательно помотал головой. Оливия была довольной и это не радовало. Гадость задумала какую-то, вон в каком предвкушении.

— А вы, Аэл, не возражаете? Должна заметить, что эта работа групповая, и вся группа либо поступит, либо нет, — Аэл тоже промолчал. — Хорошо.

Оливия кивнула головой и в комнату на каталке привезли человека — нашего больного. Аэл не ждал объявления о начале тестирования и подошёл к нёму. Прикоснулся к ноге, чтобы прогнать через него магию жизни и получить отклик. Уже по его вздоху я понял, что дело плохо. Мне требовалось больше времени: я ещё рассматривал его метрический каркас, а Аэл уже приступил к лечению. Человек был не просто больным, он умирал. Такое не лечится. Организм истощён, его бесполезно лечить, можно лишь продлить жизнь. Я думаю, это каторжник. Кожа болезненно бледного цвета, явно света белого не видела давно. Сердце хуже, чем у загнанной лошади. Лёгкие непонятно как ещё сохранили способность дышать. И так во всём. Он так давно находился в столь жутких условиях, что само лечение может его убить. Тут полный комплекс очищения и укрепления нужно проводить, и не за те полчаса, что нам тут дали, а несколько месяцев. И это только продлит его жизнь, в которой он будет лишь страдать.

Я стоял и не знал, что делать. Помочь Аэлу я не мог, и тот всю нагрузку взял на себя. Он эльф и пользоваться магией жизни умеет. Может, не обладает нужными знаниями, но сама по себе магия уже благотворно сказывается на окружающих. Права была Оливия — тут самого ядра жизни мало, тут нужны знания, практика и контроль. Аэл с оружием не расставался, и у меня складывалось впечатление, что его готовили как воина. Восстанавливать повреждения его если и учили, то только те, которые можно получить в бою, чтобы спасти жизнь соратнику и дождаться более действенной помощи, а не вот такие тяжёлые случаи.

Тем временем Аэл усилил обмен веществ у больного, стимулировал работу сердца и чего-то ещё — я понять не мог, главное, что больному это помогло. Но не успели мы обрадоваться, как всё ухудшилось. Тело больного пошло вразнос, сердцебиение зашкаливало. Аэл пытался ещё что-то сделать, но потом сдался. Это не его уровень.

— А теперь уважаемые наставники покажут нам, что больного можно было вылечить, и он был небезнадёжным, а также покажут молодым дарованиям, как нужно было действовать, — попытался я расшевелить эльфов, чтобы они помогли больному, но мои слова они пропустили мимо ушей.

Ещё минуту мы наблюдали за больным, а после Оливия распорядилась, чтобы его увезли. Вот так вот, без требуемого ему лечения. И как они такое согласовывают с главой академии?

— От магистра магии я ожидала большего, — качая головой, произнесла она. Так вот что они задумали — хотели спровоцировать меня, чтобы я выложился и продемонстрировал свои умения, за которые получил столь высокий статус. — Но, видимо, смерть своего сородича недостаточно веская причина, чтобы выложиться? — выжидательно посмотрела она на меня, но я молчал. — Хотя тяжело продемонстрировать то, чего нет. Понимаю.

Наставник Ауден попросил разрешения продолжить тестирование, и Оливия согласилась. Это они роли злого и доброго полицейского отыгрывают? Я улыбнулся своим мыслям, что не укрылось от членов комиссии. Ауден задавал вопросы и Аэл пытался дать на них ответ, но у него плохо получалось. Устройство организма и его работы вплоть до строения клеток. Я тоже не мог ответить, хоть ответ и знал, но если Аэл не знает таких слов на эльфийском, то мне тоже неоткуда было это узнать — я пользовался его словарным запасом.

Я понял, чего они добиваются, — чтобы мы признали себя побеждёнными и сдались. Аэл уже раз сдался, когда прекратил лечение, вот и сейчас он готов был сдаться под напором вопросов от Аудена. У меня нет нужных слов на эльфийском языке, но вместо объяснений я могу показать. Только мне нужно сначала создать «полотно». Я прикрыл глаза и погрузился в себя. Войти в контакт с первоэлементом воздуха и раскрыть его.