Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1956-1969

Не испугала судьба Бронзового других смельчаков. Прилетел после него электрыцарь Железный, напившись жидкого гелия так, что у него аж булькало в стальном нутре, а иней, оседающий на панцире, делал его похожим на снежную бабу. Однако, планируя при спуске к поверхности планеты, раскалился он от атмосферного трения, жидкий гелий испарился из него со свистом, а он сам, раскаленный докрасна, упал на ледяные скалы, которые тотчас разверзлись. Выбрался он, пышущий паром, похожий на кипящий гейзер, но все, к чему он прикасался, становилось белым облаком, из которого падал снег. Ну тогда он уселся и стал ждать, пока остынет, а когда уже снежные звездочки перестали таять на наплечниках его панциря, хотел он встать и двинуться в бой, но смазка затвердела у него в суставах, и он не мог даже выпрямить хребет. До сих пор он так сидит, а выпадающий снег превратил его в белую гору, из которой торчит лишь острие шлема. Эту гору называют Железной, а в ее глазных впадинах блестит замерзший взгляд.

Услыхал о судьбе предшественников третий электрыцарь, Кварцевый, которого днем нельзя было видеть иначе, как полированной линзой, а ночью — как отражение звезд. Он не опасался, что у него затвердеет масло в суставах, так как у него его не было, не боялся, что льды растрескаются у него под ногами, так как он мог становиться таким холодным, каким ему хотелось. Ему нужно было избегать только одного — настойчивых раздумий, так как от них разогревался его кварцевый мозг, и это могло его погубить. Но он решил бездумьем спасти себе жизнь и достичь победы над Крионидами. Прилетев на планету, был он такой замерзший от долгого путешествия через вечную галактическую ночь, что железные метеоры, ударяющиеся в полете в его грудь, разлетались на куски, звеня как стекло. Уселся он на белых снегах Крионии под ее черным, как горшок, полный звезд, небом и, похожий на прозрачное зеркало, только хотел поразмыслить, что ему следует делать дальше, но уже снег вокруг него почернел и начал испаряться.

«Ого, — сказал сам себе Кварцевый, — нехорошо! Ну ничего, только бы не думать, и будет порядок!»

И решил, что бы ни случилось, повторять эту одну фразу, потому что она не требовала умственных усилий и благодаря этому совсем его не разогревала. Отправился Кварцевый по снежной пустыне бездумно и как-нибудь, лишь бы сохранить холод. Шел он так, пока не дошел до ледяных стен Фригиды, столицы Крионидов. Разбежался он, ударил головой в крепостную стену так, что искры полетели, но ничего не достиг.

«Попробуем иначе», — сказал он себе и задумался, сколько же это будет: дважды два? И когда он об этом раздумывал, голова у него несколько разогрелась. Попытался он теперь снова протаранить искрящиеся стены, но сделал только небольшую ямку.

«Этого мало! — сказал он себе. — Попробуем чего-нибудь посложнее. Сколько же это будет: трижды пять?»

Теперь-то уж его голову окружила шипящая туча, потому что снег при соприкосновении с такой бурной мыслительной деятельностью сразу закипал. Кварцевый поэтому отошел, разогнался, ударил и насквозь проскочил крепостную стену, а с ней еще два дворца и три дома захудалых графов Морозных, вылетел на большую лестницу, схватился за поручни из сталактитов, но ступени были как каток. Спохватился он быстро, потому что вокруг него все уже таяло, и он мог, таким образом, провалиться сквозь весь город вглубь, в ледяную пропасть, где бы он навеки замерз.

«Ничего! Только бы не думать! Будет порядок!» — сказал он себе и действительно сразу же остыл.

Вот вышел он из вытопленного им ледяного тоннеля и оказался на большой площади, освещенной со всех сторон полярными сияниями, моргавшими изумрудом и серебром.

И вышел ему навстречу звездно искрящийся огромный рыцарь Бореаль, вождь Крионидов. Собрался с силами электрыцарь Кварцевый и бросился в атаку, а тот ринулся на него, и был такой грохот, как когда сталкиваются две ледяные горы посреди Северного океана. Отлетела обрубленная в плече блестящая десница Бореаля, но не растерялся он, дельный, а повернулся, чтобы встретить врага грудью широкой, как ледник, которым он, собственно, и был. А Кварцевый вновь набрал скорость и снова таранил его со страшной силой. Тверже и плотнее был кварц, чем лед, и Бореаль лопнул с гулом, будто лавина пронеслась по скалистым склонам, и лежал разбитый вдребезги при свете полярных сияний, глядевших на его поражение.

«Порядок! И дальше бы так!» — сказал Кварцевый и сорвал с побежденного драгоценности изумительной красоты: перстни, украшенные водородом, искрящиеся вышивки и пуговицы, похожие на бриллиантовые, но нарезанные из тройки благородных газов — аргона, криптона и ксенона. Но, восхищаясь ими, он потеплел от волнения, и эти бриллианты и сапфиры, шипя, испарились от прикосновения, так что в руках у него осталось только несколько капель росы, тоже сразу улетучившейся.