Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1976-1989

— Пожалуй, что так, — ответил Карпентер. — Даже тиранозавр в сравнении с вами просто филантроп, а уже все остальные динозавры, как ящеротазовые, так и птицетазовые, не в пример человечнее. Но мне кажется, что есть одна простая вещь, которую вы могли бы для меня сделать, не нанеся особого ущерба своему десентиментализированному душевному спокойствию. Вы могли бы дать мне какое-нибудь оружие взамен того, что распылил Холмер.

Гаутор покачал головой.

— Как раз этого я и не могу сделать, мистер Карпентер, потому что это оружие легко может быть обнаружено вместе с вашими останками и тем самым на меня ляжет ответственность за анахронизм. Один такой анахронизм уже отчасти лежит на моей совести — труп Холмера, который мы не можем извлечь. Я не хочу рисковать и брать на себя новую ответственность. Как вы думаете, почему я уничтожил корабль похитителей?

— Мистер Карпентер! — крикнул Скип с трапа, по которому его с сестрой тащили двое марсиан. — Может быть, Сэм не совсем перегорел? Может быть, у него еще хватит сил хотя бы послать назад банку зайчатины?

— Боюсь, что нет, Скип! — крикнул в ответ Карпентер. — Но ничего страшного, ребята. Не беспокойтесь за меня — я перебьюсь. Животные всегда меня любили, а ведь ящеры тоже животные. Может быть, и они меня полюбят?

— О, мистер Карпентер, — прокричала Марси, — мне ужасно жаль, что все так вышло. Почему вы не взяли нас с собой в ваш 79062156 год? Мы все время этого хотели, только боялись сказать.

— Да, надо бы мне так и сделать, крошка, надо бы… — В глазах у него все вдруг расплылось, и он отвернулся. Когда он снова взглянул в ту сторону, двое марсиан уже уводили Марси и Скипа в шлюзовую камеру. Он помахал рукой.

— Прощайте, ребята! — крикнул он. — Я никогда вас не забуду.

Марси сделала последнюю отчаянную попытку вырваться. Еще немного — и это бы ей удалось. В ее глазах, похожих на осенние астры, утренней росой блистали слезы.

— Я люблю вас, мистер Карпентер! — успела она прокричать перед тем, как скрылась из виду. — Я буду любить вас всю жизнь!

Двумя ловкими движениями Гаутор вырвал сережки из ушей Карпентера, потом вместе с остальными марсианами поднялся по трапу и вошел в корабль. Парадный подъезд захлопнулся. Небоскреб дрогнул, поднялся в воздух и некоторое время парил над Землей. Наконец он, отбросив слепящий поток света, устремился в небо, взвился к зениту и превратился в звездочку. Это не была падающая звезда, и все-таки Карпентер загадал желание.

Желаю вам обоим счастья, — сказал он. — И желаю, чтобы они не смогли отнять у вас сердце. Потому что уж очень хорошие у вас сердца.

Звездочка поблекла, замерцала и исчезла. Он остался один на обширной равнине.

Земля дрогнула. Повернувшись, он увидел, что справа, рядом с гремя веерными пальмами, движется что-то большое и темное. Через мгновение он различил гигантскую голову и массивное, прямостоящее туловище. Два ряда саблевидных зубов сверкнули на солнце, и он невольно сделал шаг назад.

Это был тиранозавр.

Ящероход, даже если он сломан, все же лучше, чем ничего. И Карпентер помчался к Сэму. Забравшись в кабину и захлопнув колпак, он смотрел, как приближается тиранозавр. Было ясно, что тот заметил Карпентера и теперь направляется прямо к Сэму. Марси и Скип выключили защитное поле кабины, и Карпентер представлял собой довольно-таки легкую добычу. Однако он не спешил убраться в каюту, потому что Марси и Скип оставили выдвинутыми рогопушки. Навести их теперь было невозможно, но стрелять они все еще могли. Если бы тиранозавр подошел на нужное расстояние с нужной стороны, то его, может быть, удалось бы на некоторое время вывести из строя парализующими зарядами. Правда, пока что тиранозавр приближался к Сэму под прямым углом к направлению, куда смотрели рогопушки; но все еще оставались шансы на то, что, прежде чем напасть, он окажется перед ними, и Карпентер решил выждать.

Он низко пригнулся на сиденье, готовый нажать на спуск. Кондиционер Сэма не работал, в кабине было жарко и душно. К тому же в воздухе стоял едкий запах горелой изоляции. Карпентер заставил себя не обращать на это внимания и сосредоточился.

Тиранозавр был уже так близко, что можно было разглядеть его атрофировавшиеся передние ноги. Они свисали с узких плеч чудовища, как высохшие лапки какого-то другого существа, раз в десять меньше. Над ними, в добрых семи метрах от земли, на шее толщиной со ствол дерева возвышалась гигантская голова; уродливый торс, расширяясь, переходил в задние лапы. Мощный хвост волочился сзади, и треск ломающихся под его тяжестью кустов сопровождал громовые удары, которые раздавались всякий раз, когда ступала на землю огромная лапа с птичьим когтем на конце. Карпентер должен был бы оцепенеть от ужаса — он никак не мог понять, почему ему не страшно.