Зарубежная фантастика

— Меня зовут Бэтриэл. Я являюсь одним из облеченных всеми полномочиями представителей моего Хозяина, обладающим неограниченной властью заключать договоры. Теперь же, если бы вы были настолько любезны выпустить меня из этой пентаграммы, которую я нахожу чрезвычайно узкой, нам было бы куда удобнее обсудить условия договора в более приятной обстановке.

Стивен несколько мгновений разглядывал человека, потом покачал головой.

— Ха-ха! — расхохотался он. — Ха-ха!

Глаза человека расширились. Казалось, он был в гневе.

— Прошу прощения!

— Послушайте, — сказал Стивен. — Я приношу извинения за тот несчастный случай, который вас сюда притащил. Но давайте сразу установим ясно и четко, что вы попали в место, совсем не подходящее для вашего бизнеса, совершенно неподходящее.

Бэтриэл задумчиво его изучал. Потом поднял голову, раздувая ноздри.

— Очень странно, — заметил он. — не ощущаю никакого запаха святости.

— Ох, да не в этом деле, — заверил его Стивен. — Просто большинство ваших делишек успели уже давно подробно описать, и что наверное в них самое поучительное, так это то, что вторая сторона в договоре никогда не переставала должным образом сожалеть о нем.

— Но послушайте! Подумайте, что я могу предложить вам…

Стивен резко оборвал его, снова покачав головой.

— Не стоит утруждать себя, — посоветовал он. — Мне каждый день приходится иметь дело со сверхнастойчивыми продавцами.

Бэтриэл поглядел на него погрустневшими глазами.

— Я больше привык иметь дело со сверхнастойчивыми покупателями, — согласился он. — Ну, если вы так уверены, что произошла не более чем искренняя ошибка, я полагаю, мне ничего не остается, как вернуться. Ни разу еще до сих пор, насколько мне известно, такого не случалось, хотя по законам вероятности, оно когда-нибудь должно было произойти. Вечно мне не везет. Ну что ж, до свидания — ох, боже, что это я сказал? — я имел в виду — прощайте, друг мой. Я готов!

Нельзя сказать, чтобы он был слишком подвижен до этого, а теперь, закрыв глаза, окаменело и его лицо.

Но ничего не произошло.

Желваки исчезли со скул Бэтриэла.

— Ну, говорите же его! — воскликнул он вспыльчиво.

— Что говорить? — удивился Стивен.

— Другое Слово Заклятия, конечно. Освобождение.

— Да не знаю я его. Не знаю я никаких Слов Заклятий, — запротестовал Стивен.

Брови Бэтриэла опустились и сошлись на переносице.

— Вы что же, заявляете, что не можете отослать меня обратно? — переспросил он.

— Если для этого требуется слово Заклятия, конечно, не могу, — сообщил ему Стивен.

На лице Бэтриэла появилось испуганное выражение.

— Но это неслыханно… Что же мне теперь делать? Я должен или заключить договор, или выслушать Освобождение.

— Ну ладно, скажите мне его, а я произнесу, — предложил Стивен.

— Но я его не знаю, — сказал Бэтриэл. — Я его никогда не слышал. Всем, кто меня до сих пор вызывал, не терпелось добраться до дела и подписать договор, — он остановился. — Это действительно очень облегчило бы все, если бы вы могли… Нет? О боже, это самое ужасное! Я не вижу выхода из этой ситуации…

За дверью послышался легкий шум, за которым последовало два стука от Дилис, означавшие, что она несет поднос, Стивен подошел к двери и для начала чуть приоткрыл ее.

— У нас гость, — предупредил он Дилис через щель. Ему не хотелось, чтобы поднос упал из-за бесполезного удивления.

— Но как…? — начала она и, когда он пошире открыл дверь, действительно чуть не выронила поднос. Стивен забрал его, пока она стояла, уставясь на человека посреди комнаты, и осторожно поставил на столик.

— Дорогая, это мистер Бэтриэл. Моя жена, — представил он.

Бэтриэл, до сих пор стоящий не шелохнувшись, теперь выглядел смущенно и скованно. Он повернул голову в направлении Дилис и слегка кивнул.

— Очарован, мадам, — произнес он, — вам придется извинить меня за манеры, но к несчастью мои движения ограничены. Если бы ваш муж оказал мне любезность, разбив эту пентаграмму…

Дилис продолжала глядеть на него, смерив оценивающим взглядом его одеяние.

— Я… боюсь, я не понимаю… — жалобно ответила она.

Стивен постарался объяснить ситуацию. Под конец она сказала:

— Ну, я даже не знаю… Придется поломать голову, что можно тут сделать. Сложновато, конечно, не то что с обычным профессором философии, — она продолжала задумчиво разглядывать Бэтриэла и потом добавила, — Стив, если бы ты в самом деле растолковал, что ничего не подпишешь, как ты думаешь, сможем мы его отсюда услать? Похоже, что ему здесь так неудобно.

— Благодарю, мадам. Мне действительно неудобно, — с благодарностью сказал Бэтриэл.

Стивен соображал.

— Ну, раз он все равно здесь, и мы знаем, на чем мы стоим, от этого вреда не будет, — уступил он, и, наклонившись, раскидал несколько магнитофонных лент на полу.

Бэтриэл ступил из разорванное пентаграммы. Правой рукой он снял шляпу, левой коснулся шарфа. Он повернулся отвесить поклон Дилис, и сделал это превосходно: носок вперед, левая рука на несуществующей рукоятке шпаги, шляпа прижата к сердцу.

— Ваш слуга, мадам.

Тот же маневр он повторил и в направлении Стивена.

— Ваш слуга, сэр.