Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века

В основе многих классических вариаций лежат народно-песенные темы или оперные мелодии. Таковы вариации знаменитого русского скрипача Хандошкина на русские темы («Выйду ль я на реченьку»). Темами некоторых вариационных циклов для фортепиано Бетховена послужили простые песенные напевы «Это было однажды», «У меня была маленькая хижина», а также популярные арии из знаменитой в свое время комической оперы «Прекрасная мельничиха» Паизиелло. Гурилев сочинил чудесные вариации на мелодию известного романса Варламова «На заре ты ее не буди», а молодой Глинка — вариации на алябьевского «Соловья» и на задушевный напев «Среди долины ровныя»[6].

Многочисленные вариационные циклы для фортепиано создали Моцарт и Бетховен. В лучшие свои вариации для фортепиано Бетховен стремился внести черты широкого «сквозного» развития. Таковы его знаменитые Тридцать две вариации для фортепиано (до минор), основанные на активном и целеустремленном развитии исходной короткой темы драматического характера. Овеянные могучим «симфоническим» дыханием, Тридцать две вариации Бетховена представляют одну из весьма трудных концертных пьес большого масштаба.

Этюд. Иной характер носили старинные вариации XVII—XVIII веков. Знакомясь с ними, можно заметить, что авторы их нередко стремились дать в каждой отдельной вариации (или группе вариаций) определенные выразительные приемы игры, характерные для того или иного инструмента. Обычно вслед за первоначальным изложением темы композитор обогащает ее выразительной орнаментикой или фигурацией, постепенно делая мелодию все более подвижной и стремительной, а развитие темы — напряженным и динамичным. Подобные циклы вариаций порой напоминают серии небольших этюдов или упражнений, поскольку и каждой из них разрабатывается определенный тип движении, связанный с тем или иным техническим приемом игры.

Позднее, в XIX веке, появляются целые тетради этюдов («этюд» — «упражнение», «изучение») учебного характера в виде небольших самостоятельных пьес, в каждой из которых разрабатываются отдельные технические приемы игры (Клементи, Крамер, Черни).

А рядом с учебными возникают и поэтичные концертные этюды, в которых развитие того или иного приема игры органически сочетается с ярким художественным образом. Таковы этюды Шопена и Листа, «Симфонические этюды» Шумана (в форме вариаций), а также этюды русских авторов: Лядова, Скрябина, «Этюды-картины» Рахманинова. Иногда авторы уточняют поэтический замысел своих этюдов в образных подзаголовках («Шум леса», «Метель» и «Хоровод гномов» Листа, «Лезгинка» и «Терек» Ляпунова).

Подзаголовки даны и некоторым скрипичным этюдам Паганини: «Охота», «Кампанелла» («Колокольчики»). Попутно заметим, что свои этюды для скрипки Паганини называл «каприсами» (от французского и итальянского слова «каприз»).

Рядом с этюдом видное место в концертной и домашней музыке принадлежит прелюдии и экспромту.

Когда-то давно прелюдиями назывались небольшие вступительные наигрыши, предшествующие пению. Исполнялись они на лютне, на органе, а позднее и на клавесине. Выражение «прелюдировать» означало импровизировать перед вступлением певца или хора. Во второй картине оперы «Пиковая дама» Полина, подруга Лизы, перед тем как спеть романс «Подруги милые», с чувством «прелюдирует» на клавесине.

На всем протяжении XVII и XVIII веков за прелюдией сохранилось значение вступительной пьесы, предварявшей пение хорала[7], цикл танцев или же фугу — сложную многоголосную пьесу для клавишных инструментов (клавесина, органа).

Впрочем, в творчестве великого И. С. Баха мы находим два сборничка (цикла) маленьких «ничему не предшествующих» прелюдий. И поскольку эти прекрасные пьесы сочинялись композитором в учебных целях для его сыновей, можно полагать, что Бах имел в виду познакомить юных музыкантов с разнообразными типами прелюдий.

Примечательно, что во второй половине XVIII и в начале XIX века композиторы почти перестают писать прелюдии. Этот жанр вовсе не характерен для таких больших мастеров инструментальной музыки, как Гайдн, Моцарт и Бетховен.

Новые перспективы открываются для жанра прелюдии в послебетховенское время, в творчестве композиторов-романтиков, искателей новых свободных форм. Принципиально новое явление — Двадцать четыре прелюдии Шопена (написанные им во всех тональностях мажора и минора). Шопеновские прелюдии — художественно законченные, «ничему не предшествующие» фортепианные миниатюры. Многие из них предельно лаконичны (например, 7-я и 20-я). В некоторых из них явственно сохраняются черты импровизационного изложения. Тем не менее это уже не «вступления», но самостоятельные пьесы, порой мимолетные, но тонко очерченные зарисовки, меткие высказывания-афоризмы.

Новый вид прелюдии развивали в своем творчестве многие русские композиторы: Лядов, Скрябин, Рахманинов. Цикл прелюдий на темы русских народных песен создал советский композитор Кабалевский. Сходный с прелюдиями цикл фортепианных миниатюр Прокофьева назван «Мимолетности».