Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века

Исполнение «Страстей по Матфею» — величественной музыкальной драмы — силами 60 молодых музыкантов и детей было настоящим чудом. Однако на это великое событие никто внимания не обратил, кроме разве одной уважаемой дамы. В том месте, где диалог восьмиголосного двойного хора с огромной драматической силой изображает взволнованную народную толпу, спешащую подивиться на жестокое зрелище казни, а детский хор вплетает в этот диалог прекрасную мелодию хорала,— эта почтенная особа воскликнула: «Упаси нас боже! Мы как будто попали в комическую оперу».

Церковному начальству баховские «Страсти», как впрочем и его кантаты, не понравились. Эта музыка казалась строгим ревнителям церковных догм слишком уж оперной. «В церковь тащат уже всякий песенный мусор, и чем музыка веселее и танцевальнее, тем больший успех она имеет», — писал о новой церковной музыке некий геттингенский профессор.

* * *

В том же, 1729 году Бах стал руководителем студенческого музыкального общества. Этот кружок играл немаловажную роль в культурной жизни города. Силами кружка по пятницам давались еженедельные публичные концерты. В период большой лейпцигской ярмарки, когда в город стекалось множество приезжих, концерты происходили и по два раза в неделю.

Старший сын Баха, Вильгельм Фридеман, занимался в университете, изучал право. Товарищи по курсу заходили в домик музыкального директора школы Томаскирхе, присутствовали на семейных концертах баховской семьи.

— Вот бы нашему музыкальному кружку такого руководителя,— не раз говорили они.

Университетское начальство пошло навстречу желаниям молодежи и договорилось с кантором школы Томаскирхе. Вскоре же состоялась встреча Иоганна Себастьяна с членами «музыкальной коллегии».

— Наша задача — возродить студенческий оркестр. Надобно уточнить, кто играет и на каких инструментах. Разыскать музыкальные инструменты. Отремонтировать их. И, не теряя времени, поскорее начать репетиции,— говорил кантор.

Усевшись за клавесин, Бах импровизировал на темы популярных песенок. А затем сыграл одну из своих изящных сюит, написанных для Анны Магдалины.

Как и большинство сюит тех времен, она начиналась серьезной и величавой аллемандой — немецким танцем. В недавнем прошлом неторопливая аллеманда открывала балы... За нею следовала быстрая французская куранта — сольное выступление одного или двух искусных танцоров. Ее сменяла задумчиво-грустная сарабанда — своего рода танец-шествие (испанского происхождения)...

Молодые слушатели знали, что сюиту должен завершать веселый, энергичный народный пляс — жига с характерным для него стремительным триольным движением, ибо эти четыре танца составляли тогда основу сюиты. Но Бах не сразу переходил к жиге.

За сарабандой последовал грациозный менуэт. Молодые слушатели сразу же уловили его легкую, плавную поступь. За менуэтом — любимые в те времена французские танцы гавот и бурэ, сохранившие в интерпретации Баха характерную для них народность мелодического склада. Понравился молодежи и веселый англез — английский танец (позднее получивший название контрданса). Чем дальше, тем оживленней и веселее становилась сюита, ибо старинные танцы сменялись в ней более современными.

В веселом шуме молодых голосов Бах уловил искреннее восхищение.

— Вот бы нам сыграть что-либо подобное! — увлеченно говорили студенты.

— Возможно,— ответил кантор.— Несколько лет назад я написал для оркестра «Французскую увертюру». Своего рода торжественное вступление. А вслед за ним идут легкие пьесы и танцы: веселое Рондо, Сарабанда, Полонез, Менуэт. И все закончится «Шуткой». Найдется ли среди вас умелый флейтист?

Сюита Баха, о которой шла речь, предназначалась для струнного оркестра с солирующей флейтой. Хороший флейтист нашелся. И репетиции начались.

В своем стремлении сделать оркестровые сюиты как можно более интересными и приятными для слушателей Бах исключил из них наиболее старинные танцы, составлявшие не так давно основу сюиты. В его оркестровых сюитах на первом месте — тогдашние модные танцы: менуэты, гавоты, бурэ, торжественно-праздничные полонезы. Проникнутая тонкой поэтической прелестью сюита с флейтой завершалась изящной легкой пьесой «Шалость». Финалом другой светлой и радостной сюиты (ре мажор) послужила народно-жанровая пьеса «Веселая сцена». Сюиты, сочиненные для студенческого музыкального общества, более полнозвучны. Помимо струнно-смычковых, в них участвуют и духовые: гобои, фаготы, трубы.

Чудесные оркестровые сюиты Баха были украшением концертных программ студенческого оркестра. Больше всего нравилась слушателям широкая, напевная «Ария» для солирующей скрипки (со временем она стала любимой пьесой скрипачей всего мира). Во многих концертах лейпцигского кружка исполнялись и светские кантаты Баха, веселые, жизнерадостные, проникнутые тонким юмором. Некоторые были торжественно-величавого характера, например кантата «Слава Лейпцигу»: