Зарубежная музыка XVIII и начала XIX века

Бетховен сознательно освобождает свои мелодии от всяческих галантных украшений, изысканных оборотов и манерности, возникавших в творчестве многих его предшественников под влиянием придворно-аристократических вкусов.

Характеризуя первые сонаты Бетховена, великий русский музыкант Антон Рубинштейн указывал, что «в этих произведениях слышится уже, что вскоре собственные волосы заменят напудренный парик с косичкой, что сапоги вместо башмаков с пряжками изменят походку мужчины (также и музыкальную), ...что он (Бетховен) скоро переменит менуэт на скерцо и этим придаст своим сочинениям более серьезный характер».

Ранний венский период бетховенского творчества завершается созданием Первой симфонии (1800). Это блестящее, жизнерадостное произведение еще во многом напоминает симфонии предшественников Бетховена. Но оно, как и два фортепианных концерта, содержит уже и много новых черт.

К вершинам творчества

Исследователи бетховенского творчества особо выделяют 1802 год, своего рода грань, отделяющую ранний венский период от зрелого.

В 1802 году Бетховен написал одно из гениальнейших своих творений — «Сонату в роде фантазии» («Лунную»). Тогда же была закончена и Вторая симфония.

Вторая симфония — значительный шаг в овладении особенностями героического стиля. Справедливо мнение советского музыковеда А. Альшванга, который говорит, что эпиграфом ко Второй симфонии можно было бы поставить слова Бетховена из письма к другу: «Я чувствую, как силы мои растут... как прекрасно жить тысячекратной жизнью!..»

В том же, 1802 году Бетховен в беседе с друзьями произнес знаменательные слова: «Я мало доволен моими прежними работами. Отныне я вступаю на новый путь» [Курсив мой. — Т. П.].

«Немного погодя появляются три его сонаты, опус 31, в которых можно найти частичное осуществление того, чего он решил добиться», — вспоминал один из учеников Бетховена — Карл Черни.

Вслед за сонатами создает Бетховен и другие свои гениальные произведения. Но как пианист он выступает все реже и реже. В эти годы заметны перемены в характере великого композитора. Бетховен становится все более раздражительным и мрачным. Долгое время друзья не могли понять: в чем тут дело? И долгое время сам Бетховен скрывал причину.

А причиной была тяжелая болезнь. Бетховен стал плохо слышать.

«Мой слух все более слабеет, — горько жаловался он в письме к другу. — Ужасный шум в ушах не прекращается ни днем, ни ночью. Я веду жалкую жизнь, два года уж мне приходится избегать всякого общества. Одиночество так тяготит меня, а между тем я не могу обратиться к людям с требованием «говорите громче», кричите, потому что я глух!.. О, это свыше моих сил! Приходится жить подобно изгнаннику...»

Первое время композитор упорно боролся с надвигающейся глухотой, терпеливо пробуя всевозможные методы лечения. Временами появлялись проблески надежды. Неожиданная перемена в личной жизни, казалось, обещала облегчить страдания композитора. «Теперь я чаще бываю в обществе, — пишет он близкому другу. — Эту перемену произвела во мне милая, очаровательная девушка, которая меня любит и которую я люблю».

В конце 1800 года в доме близких друзей Бетховен встречается с красивой 16-летней Джульеттой Гвиччарди. Покоренная пламенной силой чувства замечательного музыканта, веселая, жизнерадостная девушка, казалось, склонна была ответить взаимностью. Иллюзия длилась недолго. Джульетта Гвиччарди (которой посвящена знаменитая «Лунная соната») оказалась пустым, взбалмошным существом. В начале 1802 года она вышла замуж за графа Галленберга — ничтожного человека и бездарного композитора-любителя...

Сердечная боль и гнев разочарования находят свое отражение во многих бетховенских произведениях. Личная жизнь великого музыканта оставалась неустроенной. Прогрессирующая глухота обрекала его на полное одиночество. Будущее казалось беспросветным. По совету врачей теплое время 1802 года Бетховен проводит в сельской местности, вдали от городского шума. Композитор выбрал Гейлигенштадт — тихое местечко на берегу полноводного Дуная, все утонувшее в зелени. Лето проходит в прогулках по живописным окрестностям и в напряженном творчестве. Груда исписанных нотных листов все растет. Энергично продвигается вперед Вторая симфония. Уже набросаны эскизы и Третьей («Героической») симфонии. Идет напряженная работа над завершением одной из самых драматических фортепианных сонат — так называемой «Сонаты с речитативом» (№ 17).

Однако лето, на которое возлагалось столько надежд, не принесло улучшения здоровью. Приступ глубокого отчаяния овладевает композитором. Были минуты, когда Бетховен готов был покончить с жизнью. Об этом говорит потрясающий по своему трагизму документ — письмо к братьям с пометкой о том, что прочесть его надлежит лишь после смерти композитора (так называемое «Гейлигешнтадтское завещание»).