Зарубежная политическая лингвистика

Доминантные метафоры персонификации «клуб» и «семья» поддерживались отдельными метафорами, которые добавляли «остроты» к образу «социальной» деятельности расширяющегося ЕС в европейской «общественности». В Новой Зеландии встречались следующие отдельные метафоры персонификации: расширение – это поход по магазинам, расширение – это игра, расширение – это интеллектуальная / научная деятельность. Например, новые члены ЕС были заняты «покупкой благополучия» / «welfare shopping». Также расширение было представлено как игра, в которой новые члены «что-то выигрывали, но в то же время что-то теряли» / «both gaining something, but also at the same time losing something». В этой игре Евросоюз «столкнулся с обескураживающими трудностями» / «faced daunting challenges», чтобы поднять экономические стандарты новых государств до стандартов Западной Европы. Кроме того, расширяющийся Евросоюз приступал к своему «самому амбициозному политическому эксперименту» / «most ambitious political experiment). Приводилась цитата Тони Блэра, где он сравнивал вход десяти новых членов с " катализатором для изменений» / «catalyst for change» в ЕС. Иммиграция, следующая за расширением, описывалась как сложная задача, к «решению» которой Брюссель должен «быстрее приступить» / «come up with a solution quickly». Если решение не будет найдено, Евросоюз может потерять то, что является экономической возможностью десятилетия.

Как и в прессе Новой Зеландии, в австралийских газетах вступление в союз десяти новых членов рассматривалось как научная / исследовательская / учебная деятельность, где расширение являлось «катализатором для внезапного прогресса в экономических и стратегических мероприятиях» / «catalyst for sudden progress on economic and strategic challenges» и новой «главой» / a new «chapter» в европейской истории. Новые государства-участники сравнивались с элементами «сложной головоломки» / the «complex jigsaw» Евросоюза. Присутствовал и образ похода за покупками – расширенный Евросоюз был представлен в качестве «универсального магазина, где могут делать бизнес 25 разных экономик» / a «one-stop-shop for doing business in 25 diverse economies».

В отличие от дискурса Новой Зеландии, австралийские СМИ ярко выражено показывали расширение ЕС как выступление на сцене – изменение границ ЕС на восток и на юг было «драматичным» / «dramatic», риск инвестиций в центральных европейских странах был «драматически снижен» / «dramatically reduced», а мировая политическая география должна пройти «самое драматичное изменение контуров» / the «most dramatic redrawing» со времени падения Берлинской стены. Успех новых государств-участников зависел от того, как они «выступают в качестве ЕС по сравнению с тем, как они выступали вне союза» / how they «perform as EU members compared with the way they performed outside it». Некоторые новички, например, Эстония, были названы «выдающимися исполнителями» / an «outstanding performer» среди переходных экономик ЕС. Также становилась более важной «роль на международной сцене» / " role on the international scene» у Словакии. Новый, увеличенный Евросоюз иногда представлялся как импресарио шоу-бизнеса, который «продвигает идею более спокойного и более демократичного мира» / «promoting a more peaceful world… (as well as) a more democratic one».

В австралийских газетах также была представлена метафора, дополняющая метафору здоровья – метафора пробуждения ото сна. Расширение «разбудило» / «awoke» Евросоюз и подтолкнуло его к ряду политических, экономических и социальных изменений. Новые государства-участники «просыпались от глубокого советского сна» / were «waking up from the big Soviet sleep». А устранение многих тарифов и барьеров для иностранных инвестиций в новых восточноевропейских странах " пробуждало интересы иностранных фирм» / was «awakening the interest of overseas firms».