Зарубежные клондайки России

В 1991 г. дочь Сергея Петрова, ныне известный продюсер Голливуда, составила даже смету (я помогал ей в работе) будущего документально-художественного многосерийного телефильма «Любовь, золото и смерть – трагедия адмирала Колчака». Центральной линией сериала должна была стать история трагической любви двух русских людей: Тимирева требовала от чекистов расстрелять ее вместе с любимым, а получив отказ, пыталась покончить с жизнью в иркутской тюрьме.

И как бы легла в этот сюжет легенда о второй женщине – законной жене адмирала Софье, которая будто бы летом 1920 г. тайно прибыла в Иркутск искать могилу мужа. Она не знала, что Колчак и Пепеляев были расстреляны на берегу р. Ангары и их тела брошены в воду. А когда узнала, то в безутешном горе якобы наняла лодку с проводником и поплыла вдоль берегов реки, расспрашивая местных жителей, не вынесла ли матушка-Ангара на берег тела двоих казненных мужчин. Так ли было на самом деле, или все это еще одна легенда типа «кладов Колчака» в Сибири – для документально-игрового телесериала не так уж и важно, как и то, что Софья не бросилась с горя в Ангару, а доживала в эмиграции в Париже, получая пенсию от Союза русских послов, выделенную из «колчаковского» золота в Гонконге. Но какова любовная интрига старого как мир треугольника!

Увы, денег тогда мы с дочерью Сергея Петрова не нашли, и замысел так и остался пока на бумаге в виде финансовой сметы да набросков сценария в моем личном архиве…

Понятное дело, такие «задумки» не находили места в исследованиях советских историков о следах «казанского клада» и, уж конечно, о любви адмирала. Да и зачем? Все ведь вернули, а чего недосчитались – украл Колчак или его «любовница-княгиня»!

Гораздо честнее при всех субъективных оценках (никакие чехи, англичане, французы, американцы и японцы не защитники «белого дела», а обыкновенные грабители России, воспользовавшиеся Гражданской войной, чтобы набить свои карманы) оказались участники кровавой «золотой эпопеи» из эмиграции, которые не только пошли по «следам золота» – чешскому, японскому, китайскому, американскому, но и осмелились в 1923-1941 гг. публично судиться с японцами за возврат золотого достояния Отечеству (Валериан Моравский, генерал Павел Петров и др.).

Их эстафету как исследователей подхватили их сыновья (Сергей Петров, Никита Моравский, сын чешского легионера Игорь Heмец Именно Игорь Немец при содействии Сергея Петрова прислал в наш общественный Международный экспертный совет по российскому золоту за рубежом целую подборку копий чешских документов из архивов Министерства обороны и МИД бывшей ЧССР, где отражена подлинная роль легионеров в судьбе «казанского клада», чей отец был репрессирован и гитлеровцами, и сталинским Смершем), а уже в самые последние годы – совсем молодые исследователи из Великобритании и Новосибирского университета.

А теперь, после этого небольшого, но необходимого отступления, пойдем по чехословацкому следу дальше.

***

С весны 1920 г. после шестилетнего отсутствия в Чехословакию морем вокруг света, через Триест и Австрию, стали наконец возвращаться легионеры. И почти сразу сначала по стране, а затем и по всей Восточной Европе поползли слухи о несметных богатствах, которые они якобы привезли из Сибири и с Дальнего Востока необъятной России.

Одним из первых с белой русской стороны эти слухи озвучил в цифрах бывший царский заместитель министра финансов и управляющий центральной конторой Госбанка России в Петрограде при «временных», а затем заместитель министра финансов у Колчака В. Новицкий. В издаваемом в Лондоне на деньги бывшего царского финансового агента К.Е. Замены бюллетене «Рашен экономист» (1921, янв. с. 46-57) он опубликовал статью «Судьба императорского русского золотого запаса», в которой впервые среди русских эмигрантов назвал точные (правда, с оговоркой – «согласно настойчивым слухам») цифры увезенного легионерами «сибирского» золота Чехословакии «золото Колчака» переименовывается прессой в «сибирское золото»: на 63 050 тыс. зол. руб. или 168 млн. франц. фр.

Для небольшой страны, финансовая и экономическая независимость которой еще только нарождалась, это было целое богатство, о котором, скажем, в наше время могла бы мечтать Эстонская Республика. В обычных условиях такая публикация товарища министра не вызвала бы никакого резонанса ни в Англии, ни во Франции, а в самой Чехословакии тех времен разве что реплику какой-нибудь проправительственной газеты типа: «Ну опять эти русские эмигранты чем-то недовольны, а ведь толпами едут к нам, да еще денег на проживание просят».

Но публикация Новицкого в 1921-1922 гг. подоспела к сроку. Именно в этот период и в Европе, и в Советской России полным ходом шла подготовка к Генуэзской конференции (апрель-май 1922 г.), первого после Гражданской войны и иностранной интервенции мирного «круглого стола» вчерашних непримиримых противников.