Зарубежный детектив

— Да, пожалуйста, дон Лотарио, потому что утром я вряд ли приду пить кофе в кондитерскую Росио. Ба, сколько уже времени!

— Спокойной ночи, Мануэль. До завтра.

 

Несмотря на свою привычку рано вставать, Плиний проспал в то утро до десяти часов. Жена и дочь, занятые приготовлениями к свадьбе, тоже забыли разбудить его.

Когда Мануэль вышел из ванной комнаты, аккуратно причесанный, уже в мундире, правда не выглаженном после вчерашней ночи, никто не подал ему кофе.

— Ты еще здесь? — искренне удивилась жена.

— Бедненький папочка! Мы тебя совсем забросили! — воскликнула дочь, неся в руках ворох одежды.

— Подожди минутку, Мануэль, я мигом сварю кофе, — сказала Грегория.

— И дай мне несколько пончиков, сегодня я не успею зайти в кондитерскую Росио.

Сквозь распахнутые настежь двери комнат виднелись чемоданы, пакеты, горы одежды и белья.

Особенно суетилась и хлопотала жена.

«Матери выходят замуж столько раз, сколько выдают замуж своих дочерей, — подумал Мануэль. — И готовятся к свадьбе, к переезду на новую квартиру, к первой брачной ночи так, будто это выдают замуж их самих. Отцы болезненно переживают замужество своих дочерей, а матери заново переживают то, что испытали в молодости».

Едва Грегория поставила кофе на плиту, кто-то позвонил с улицы. Забыв обо всем на свете, она опрометью выскочила из кухни открывать входные двери. Явились соседки со свадебными подарками, изнывая от нетерпения посмотреть на беспорядок, царивший в доме, и на взволнованную перед свадьбой невесту. Они вошли в дом, выставляя напоказ свои подарки, и, бросив косой взгляд на Мануэля, поздоровались. Тотчас же примчалась Альфонса. Принесенные подарки разложили на столе, и о Мануэле снова забыли.

Кофе яростно урчал на газовой плите. Мануэль выключил газ, налил кофе в чашку и, не найдя сахарницы, достал кусочек сахара из кармана. Размешал его чайной ложкой и, с наслаждением причмокивая, начал пить.

Затем, стоя у кухонного окна, закурил первую утреннюю сигарету и с удовольствием затянулся дымом после долгих ночных часов, проведенных без курения.

Проходя мимо спальни дочери, он увидел там стопки новых простынь и невольно подумал: «Возможно, на них зародится мой первый внук...»

— До свидания, голубушки!

— Ой, папочка, мы так и не дали тебе кофе! Совсем из головы вон!

— Это я виновата. Забыла, что поставила кофе на плиту, когда пошла открывать двери.

— Не беспокойтесь, я уже попил. Занимайтесь своими делами.

— Прости, отец. — И Альфонса, занятая мыслями о предстоящей свадьбе, чмокнула несколько раз его в щеку.

Мануэль шел своей обычной дорогой. Сменяя друг друга, перед его мысленным взором проносились картины, которые он видел только что дома, и те, которые видел прошлым вечером и ночью в доме Браулио и дона Антонио.

Давно уже Мануэль не засыпал и не просыпался так поздно. В этот час знакомая улица выглядела иначе в ярком солнечном освещении, а на пути ему встречались совсем другие люди.

Капрал Малеса встретил Плиния в дверях кабинета муниципальной гвардии Томельосо с ехидной усмешкой.

— Я в вашем распоряжении, начальник. Видно, сладко вам спалось сегодня.

Кабинет был пуст, а стол чист от бумаг.

— Какие новости? — спросил Плиний, прикидываясь равнодушным.

— Никаких, начальник. Вот только привратник Блас и приходящая домработница дона Антонио отправились сегодня с утра пораньше в жандармерию. Должно быть, сообщить о происшествии... Впрочем, есть одна новость, довольно приятная для вас и для всей муниципальной гвардии Томельосо.

Вскинув голову, комиссар вопросительно посмотрел на капрала.

— Судя по словам полицейских агентов, сеньор начальник, несколько врачей в компании своих приятелей в баре «Альгамбра» выражали недовольство тем, что вам запретили заниматься расследованием уголовных дел и, в частности, делом дона Антонио. Вроде бы даже они собираются пойти к алькальду и потребовать от него объяснений.

— А что еще говорят?

— Что никто лучше вас не проведет этого расследования. Потому что заниматься расследованием любого дела в Томельосо для вас, а стало быть, и для нас не означает отбывать трудовую повинность, как для жандармерии и тайной сыскной полиции, а значит выполнять почетную миссию во имя блага нашего городка и притом совершенно бескорыстно... Если врачи действительно, как говорят, отправятся к алькальду, я ему не завидую. Хорошенькое утро у него будет!

— А при чем тут алькальд?

— При том, что только он один может заступиться за вас перед губернатором.

— При порядках, существующих в нашей стране, если алькальд вздумает перечить губернатору, ему живо дадут от ворот поворот, едва он начнет кукарекать. Все образуется само собой, вот увидишь.

Двери кабинета с шумом распахнулись, и на пороге появился ликующий дон Лотарио.

— Мануэль, весь город бурлит! Жители ратуют за нас! Врачи хотят идти к алькальду и требовать, чтобы он поручил тебе заняться поисками дона Антонио... А если он не разрешит — отправиться в Сьюдад-Реаль к самому губернатору.

— Территориально расследования такого рода не входят в мою юрисдикцию. Они все равно ничего не добьются.