Зарубежный детектив

В кухне была найдена ее сумочка, в которой обнаружили паспорт на имя Казимиры Вашко, год рождения 1950-й, без определенной профессии, проживает по улице Солнечной, 114. «На Мокотове», — отметил Кортель. С фотографии на него смотрела молодая девушка, пухлощекая, с большими глазами. «После смерти выглядит милее», — неожиданно и не к месту подумал он. Кроме паспорта, в сумке были дешевая губная помада, металлическая пудреница, семьдесят злотых разменной монетой и фотография мужчины, того самого, который сидел внизу, в зале. На обратной стороне фотографии стояла надпись: «Возлюбленной невесте, всегда твой — Антек». Офицер из опергруппы, поручик Соболь, тут же стал допрашивать Антека.

В отделении милиции Пущак подтвердил свои прежние показания: на виллу инженера Ладыня, которого не знал и никогда не видел, он пришел по приглашению Казимиры Вашко.

— Мы знакомы друг с другом около двух месяцев, — сказал он. — И... — Пущак замялся и опустил голову.

— Как следует из посвящения, вы собирались пожениться, — вставил Кортель, глядя в паспорт Пущака. Профессия — водитель, год рождения — 1943-й.

— Да, — тихо подтвердил Пущак. — Я любил Казю...

Они виделись часто. Пущак уже около года имел собственное такси. Они с Казей выезжали за город, а летом провели даже две недели на озерах. Казя жила у тетки, нигде не работала, а две недели назад Ладынь взял ее к себе домработницей. Работа была нетяжелой. Казя приходила с утра на три-четыре часа, убирала квартиру и делала покупки. Вечером, за день до этих событий, Казя сообщила Пущаку, что хозяева уезжают в отпуск, а ключи оставляют ей, чтобы во время их отсутствия она могла помыть полы и окна. Этим надо воспользоваться, говорила она, и он должен прийти, потому что они имеют в своем распоряжении целый особняк. Но у Пущака, по его словам, было мало времени, да он и не хотел идти туда. Однако Казя настаивала, ведь у них будет только один вечер, потому что на следующий день приезжают из провинции какие-то родственники хозяев. Они договорились встретиться в половине десятого. Опоздал он ненамного. Постучал в кухонную дверь, как она велела, но ответа не последовало. Подождав с минуту, он толкнул дверную ручку — дверь была открыта. Вошел в коридор и крикнул: «Казя!..» Ему никто не ответил... Нет, беспокойства он не почувствовал: подумал, что Казя притаилась где-то в темноте — она любила пошутить. Заглянул на кухню. Там горел свет. Увидел бутерброды и бутылку рябиновки, крикнул еще раз: «Казя!» — и вошел в зал. Только тут охватил его страх: он увидел открытые шкафы, кипу белья и книг...

— Не знаю, — говорил он, — что тогда со мной было. Я побежал наверх, там тоже горел свет, настольная лампа в кабинете. А Казя лежала на полу... Тогда я и позвонил к вам, — медленно закончил Пущак.

Его долго не задерживали, хотя и не очень-то ему верили. Поручику Соболю более интересными представлялись показания Ядвиги Скельчинской.

Скельчинская сказала, что видела грабителей, когда те выходили из особняка. Она тотчас побежала к телефону и потому не могла заметить входящего Пущака.

— Как долго сидела пани около окна?

— Минут пятнадцать, — сказала Скельчинская. — После ужина.

Это означало, что грабители действовали в особняке по крайней мере двадцать минут...

...Казимира Вашко готовит на кухне ужин для своего жениха. Скажем, уже девять часов, но она еще не торопится, поскольку Пущак придет только через полчаса. Грабители вырезают стекло в форточке и попадают в зал. Они уверены в том, что в доме никого нет. Или знают о присутствии девушки? Казя должна их слышать. Она боится войти в зал? Или они не заглядывают на кухню? А может быть, в тот момент Казя была наверху и, услышав шум в зале, спряталась в кабинете?

В сущности, сейчас это не так важно, по крайней мере на этой стадии следствия. Важны пока показания Скельчинской.

Пани Ядвига долго находилась в отделении милиции и оказалась особой весьма разговорчивой. Она пространно описала трех подозрительных типов под фонарем.

Кортель снова стал читать показания Скельчинской.

— Я знаю инженера Ладыня и его жену, — торопливо сказала та, когда Кортель на мгновение оторвался от протокола. — Очень порядочные люди, только немного легкомысленные. Что я хочу этим сказать? Что часто приглашают гостей и сильно пьют водку... Он руководитель какого-то института, она служащая в министерстве. Кажется, в торговом... Вы спрашивали об этой девушке. Я ее видела раза два, когда ходила за покупками, но никогда с ней не разговаривала. Предыдущую, да, предыдущую знала, потому что она иногда приходила ко мне, чтобы что-нибудь одолжить или просто поговорить. У них девушки менялись часто. Это дом, в котором нелегко работать, пан начальник, — оба неорганизованные, а она никогда ничего сама не сделает. Предыдущая домработница очень жаловалась...