Зарубежный детектив - 87

Он среагировал на свет, попытавшись сесть. Я наклонился и, обхватив его рукой за плечи, помог ему.

— Я Арчер. Помните меня?

Он кивнул. Его голова упала мне на плечо.

— Можете говорить?

— Да, могу. — Голос у него был хриплый, словно у него болело горло, и говорил он так тихо, что я вынужден был приложить ухо к его губам.

— Где Дэйви Спеннер?

— Он убежал. Убил того, другого, и убежал.

— Убил Джека Флайшера?

— Я не знаю, как его зовут. Пожилого человека. Разнес ему выстрелом голову. Ужас какой-то!

— А вас кто избил, мистер Хэкетт?

— Спеннер. Он бил меня, пока я не потерял сознание, а потом, приняв за мертвого, бросил. Я пришел в себя, когда начался дождь. Сюда я еще кое-как дополз, но потом выдохся окончательно.

С другой стороны ручья меня окликнул, замигав фарами, Хэнк. Я крикнул ему, чтобы он не беспокоился, и велел Хэкетту сидеть и ждать.

— Вы меня не бросите? — в полной растерянности спросил он.

— Подождите несколько минут. Мы попробуем подъехать сюда на машине. Если Спеннер сбежал, бояться нечего.

— Слава богу, он сбежал.

Пережитое, по-видимому, сделало Хэкетта робким и почтительным. Я даже стал испытывать к нему симпатию и потому накинул на него свой пиджак.

Держа в одной руке фонарик, а в другой пистолет, я было двинулся через поток в обратном направлении. И тут вспомнил про машину Флайшера. Он умер, значит, можно ею воспользоваться.

Я повернулся к Хэкетту.

— А где машина убитого?

— По-моему, возле амбара я видел машину.

И он махнул рукой куда-то вправо.

Я прошагал по проселку еще ярдов сто или около того и очутился на дорожке, уходящей вправо. Прошедшие и нынешние дожди смыли с нее всю землю, обнажив голые камни. Я пошел по дорожке, страшась того, что мне предстояло увидеть в конце ее.

Первое строение, попавшееся на моем пути, оказалось амбаром, старым, покосившимся, с зияющими в стенах дырами. Я обвел фонариком вокруг. Метнулась, вылетев через дыру, сова-сипуха: в полосе света мелькнула плоская, похожая на человеческую, голова на бесшумных крыльях. Она напугала меня. Словно призрак Джека Флайшера.

Машина его стояла за амбаром, незапертая, но ключа в зажигании не было. Значит, ключ остался у Флайшера в кармане. Я чуть было не отказался от своего намерения воспользоваться его машиной. Но заставил себя подойти к дому.

За исключением одного крыла, крытого плоской кровлей, от дома, кроме каменного фундамента, ничего не осталось. Да и то крыло, что сохранилось, тоже сильно пострадало за многие годы от ненастья. Хлопал на ветру оторванный лист кровельного железа, а покосившаяся дверь висела на одной петле.

Когда, войдя внутрь, я нашел Джека Флайшера распростертым на мокром бетонном полу, он уже тоже стал частью той разрухи, которая царила в доме. В слабом свете моего карманного фонарика его лицо и голова казались покрытыми ржавчиной. Сквозь дыру в крыше на него струйкой текла вода.

Обшаривая карманы Флайшера, я обратил внимание на то, что тело его еще было теплым. Ключи от машины нашлись в кармане брюк, а во внутреннем кармане пиджака — копии документов, сделанные им в Сан-Франциско. Я взял по одной копии себе.

Перед уходом я еще раз обвел фонариком по сторонам. В одном углу располагались двухъярусные нары, какие можно видеть в бревенчатых хижинах старого Запада. На нижних нарах лежал спальный мешок. Еще в помещении был стул, сделанный из деревянной бочки. Возле стула валялась куча нарезанного кольцами и кусками липкого пластыря. На полу около нар были набросаны окурки от сигарет.

Я оставил Флайшера там, где он был, предоставив полиции самой разбираться в деталях, и спустился по скользкому от грязи склону к его машине. Она завелась с первой же попытки. По размытой дождем дорожке я на малой скорости выбрался на проселок и доехал до того места, где меня ждал Хэкетт. Он сидел, уронив голову в колени.

Я помог ему подняться и влезть на переднее сиденье.

— Не надо, Лью, — крикнул мне Хэнк с другой стороны ручья. — Слишком глубоко.

Придется попробовать. Не оставлять же Хэкетта здесь. А перетащить его на себе я не решался. Поскользнусь, его понесет течением, и тогда все наши старания окажутся напрасными.

Я осторожно ввел машину в воду, держа курс на фары Хэнка и надеясь, что дорога тут идет прямо. На какое-то мгновенье в середине пути мне показалось, что машина поплыла. Ее понесло куда-то в сторону, но тут же, задрожав, она замерла, зацепившись за что-то под водой.

Больше ничего не случилось, и мы благополучно перебрались через поток. Поддерживая Хэкетта с двух сторон, мы с Лэнгстоном перетащили его в фургон и уложили на заднем сиденье. Я надел брюки и пиджак, а Хэкетта укрыл ковриком, что лежал в машине на полу. К счастью, в фургоне хорошо работал обогреватель.

Я запер машину Флайшера и оставил ее на дороге. Потом еще раз вернулся к ней и осмотрел багажник. Магнитофонных пленок там не было. Я захлопнул крышку багажника. Двенадцать миль до Сентервиля мы ехали медленно.

Отсутствовали мы, должно быть, часа два, но свет в закусочной все еще горел. Эл Симмонс, зевая, подошел к двери. Вид у него был такой, будто он спал не раздеваясь.