Зарубежный детектив - 87

— Хозяин женат?

— Вдовый.

— А вы у него в услужении?

— Нет.

— Так кто же вы? Жильцы?

— Да, живем мы здесь. Уж лет пятьдесят.

— Платите ему квартплату?

— Ничего мы ему не платим. Убираемся. Сад в порядке содержим. Я вот еще и готовлю. Ему то есть стряпаю. Обед, ужин.

— Выходит, что все же служите вы у него? — настаивал Геленчер.

— Да нет же, говорю. Прежде — это верно. Было дело, служили. Муж мой в рабочих был. В магазине у господина Колечанского. А вот уж больше как двадцать лет не служим мы. Так нам и господин Колечанский объяснил. Только что живем у него здесь.

Геленчер оглядел с головы до ног худощавую, лет шестидесяти с небольшим женщину. Потом перевел взгляд на ее мужа, который ростом был лишь немного выше своей маленькой жены, но зато казался гораздо старше.

— Все ясно. Не служите у хозяина, но дом его в порядке содержите. И сад тоже. А вы, тетушка Кечкешне, еще и готовите на хозяина. И что же, он вам платит за все это?

— Иногда подарком каким одарит.

— Ой, как хотелось бы мне побеседовать с этим господином Колечанским! — помрачнев, пробормотал Геленчер. В голосе его зазвучали угрожающие потки.

— Замок я отомкнул. Но дверь изнутри еще и на цепочку заперта. А через щель ее не снимешь, — доложил шефу Деметер.

— Да обрежьте вы эту цепочку! Только побыстрее!

Деметер и его помощник тотчас же принялись пилить дверную цепочку, а Геленчер продолжал расспрашивать старушку Кечкешне:

— Как ваше полное имя?

— Кечкеш Палне. Но господин Колечанский звал меня просто тетушкой Мари.

— Можно, я тоже буду вас так звать? — спросил разрешения Геленчер и подал руку старушке.

— Конечно, пожалуйста.

— Тетушка Мари, а скажите вы нам: вчера вечером или сегодня рано утром вы не слышали каких-нибудь голосов в комнате?

— Мы спать в девять часов ложимся. Так что ничегошеньки я не слышала. Да и далеко от нас эта его комната.

— А кто-нибудь приходил сюда вчера вечером?

— Нет, никто не приходил.

— А скажите, чем занимался господин Колечанский, пока он еще работал? Если вообще когда-нибудь работал…

— Ну поначалу он торговлей кожами занимался. Потом мастерскую держал по ремонту автомобилей. Ну и ее он тоже вскоре закрыл.

— Сколько же лет было господину Колечанскому?

— А пятьдесят два года было ему, — не задумываясь ответила Кечкешне. — Когда меня сюда в услужение взяли, ему как раз два годика миновало.

— Так с тех пор вы здесь и живете? Ну, тогда вы хорошо должны знать погибшего.

— Да уж на этом свете лучше меня никто не может его знать…

Тем временем цепочка, перекрывавшая вход в комнату, была перерезана. Деметер быстрым взглядом окинул представшую перед ним картину: за письменным столом, стоявшим посередине комнаты, неподвижно сидел мужчина в белой, запачканной кровью рубашке. Он не просто склонился над столом — голова его безжизненно лежала на полированной поверхности, а лицо тоже было в крови, уже начинавшей чернеть.

— Господин Леринц! — взвизгнула Кечкешне.

— Убийство! — констатировал Деметер и распахнул вторую створку двери.

— Никому не входить! — повысив голос, скомандовал Геленчер. — Вы тоже, тетушка Мари, не входите, пока мы не закончим осмотр. Манеки! Как обычно! — Он дал знак фотографу приступить к своим обязанностям.

Началась быстрая, но очень тщательная работа. Деметер то невооруженным глазом, то при помощи лупы искал во всех наиболее вероятных местах отпечатки пальцев. Фотограф по указанию врача сделал несколько снимков убитого. Сам Геленчер, стоя в дверях, набрасывал схему комнаты, обозначая на ней местонахождение предметов. В ходе осмотра места преступления он для себя сразу отметил, что умерший был, по-видимому, очень богатым человеком.

Но вот фотографирование закончена, и к телу убитого подошел врач. Геленчер воспользовался этим, чтобы расспросить Кечкешне, есть ли у покойного родственники.

Для записи показаний он включил магнитофон.

— А как же?! Трое. Две сестры и братец. Господин Янош и госпожи Адель и Эдит. Ну и опять же молодой барич. Балинт.

— Это кто?

— Сын госпожи Адель.

— Одним словом, племянник умершего?

— Да.

— Есть и другие родственники?

— У господина Яноша тоже есть детки. Сын и дочка. Возвратился Сабо с двумя понятыми. Геленчер прервал опрос Кечкешне и разъяснил понятым их права и обязанности, а затем попросил их встать в дверях и наблюдать за осмотром комнаты.

Наконец врач закончил обследование тела убитого.

— Смерть наступила около десяти часов тому назад, — объявил он. — Самоубийство, мне кажется, исключается.