Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями

— Да, Марджори мне об этом говорила,  — отозвался Горинг.  — Она считала, что неурядицы в личной жизни могут отразиться на редакционных делах. Но мне удалось убедить ее, что это те так важно. Увы, я видно, был не прав. Хотя…

Тут разговор был прерван из-за появления невысокого, но стройного молодого человека. Костюм его был сшит чуть-чуть слишком шикарно, а волосы были чуть-чуть слишком длинны. Он торопливо приближался к ним странной подпрыгивающей походкой и кричал высоким голосом:

— Годфри, дорогой! Что это значит? Я только что… — увидев Генри, он осекся.

— Здравствуйте, Николас,  — произнес Горинг не очень приветливым тоном.

— Я только что раскрыл газету, милый мой, и потрясен! Буквально потрясен!

— Инспектор,  — Горинг выговорил это слово негромко, но очень отчетливо,  — могу я представить вам мистера Найта? Николас, это старший инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда.

Молодой человек, как подкошенный, рухнул на стул.

— О!..  — сказал он, побледнев.  — О да, конечно… Рад познакомиться с вами.

— Мистер Найт,  — сказал Горинг,  — один из самых наших талантливых молодых художников-модельеров.

— Я о вас слышал, мистер Найт,  — сказал Генри.

— Обо мне?.. Как это?.. То есть.., правда? Я надеюсь, слышали что-то хорошее?  — добавил он с жалобной нервной улыбкой.

— Вы вчера были у мистера Горинга, верно?  — спросил Генри.

— Я?.. То есть.., ну да, конечно. Очень, очень мило вы все это устроили, Годфри. И подумать только, что.., мм-да. Должен с вами попрощаться… Работы сейчас по горло… Всего хорошего, инспектор.  — Найт вскочил и стал пробираться к выходу.

— Мистер Найт,  — громко окликнул его Генри. Тот, вздрогнув, обернулся.  — Могли бы вы сегодня зайти в редакцию «Стиля»?

Бедняга художник был пуглив, как кролик. Он оглянулся, словно опасаясь, что их подслушивают, и тихо, почти шепотом, сказал:

— Не смогу. Лучше приходите ко мне в салон. Работаю, понимаете ли, не разгибая спины. В этом же здании, первый этаж. Любой вам покажет.  — Он поклонился и исчез за бархатными занавесками в конце зала.

— Очень талантливый молодой человек,  — заметил Горинг, когда тот скрылся.  — Не обращайте внимания на его.., гм.., причудливые манеры. Люди его профессии стараются держаться экстравагантно. Но он серьезный деловой юноша, хотя и пытается это скрыть.

Вспомнив о том, что он услышал от Патрика Уэлша, Генри рискнул сыграть втемную и сказал:

— А разве он не был недавно замешан в какой-то скандальной истории? Горинг внимательно взглянул на Генри.

— Найт? Никогда не слышал. Нет.

— Ну, значит, я его с кем-то спутал,  — сказал Генри.  — Я ведь мало знаком с вашим миром.

Они помолчали. Генри терпеливо ждал, не добавит ли чего-нибудь Горинг. Пока они еще не коснулись того, ради чего он был приглашен на завтрак. Наконец Горинг произнес:

— Ох уж этот мир моды! Удивительный мир, инспектор. Думаю, пока вы будете заниматься этим делом, он еще не раз поставит вас в тупик. Мы все в общем-то довольно необычные субъекты.

Генри обратил внимание, что чуть ли не каждый сотрудник «Стиля» старался внушить ему: их мир — особый мир. Но, если не считать тех эскапад, какие устраивал Патрик, все эти люди ничем не отличались от прочих смертных. Может быть, это особая форма тщеславия — воображать себя оригиналами? А может, странности-то есть, но посерьезней тех, на которые ему все время намекают? Вскоре это, очевидно, выяснится.

А Горинг продолжал:

— Трудно найти подходящих людей. Не только с деловой, но и с творческой точки зрения. Ведь все эти художественные редакторы и фотографы, во-первых, должны быть людьми по-настоящему талантливыми, и к тому же им предстоит творить для женщин и под руководством женщин. В то же время в этом эфемерном мире мужчина должен быть носителем здравого смысла, всегда уравновешенным и спокойным.

Вспомнив Патрика, Генри улыбнулся.

— Я понимаю ваши трудности.

— Единственный, кого я считал образцом,  — это Майкл Хили,  — продолжал Горинг.  — Пригласив Майкла к себе в журнал, я нарушил одно из самых своих главных правил — никогда не брать на службу мужа и жену. Майкл в то время был уже женат на Терезе Мастерс, которая была тогда заместителем редактора отдела мод. Но я сделал исключение, приняв во внимание не только талант, но и характер Майкла. И лишь недавние события заставили меня подумать: не совершил ли я ошибку?

«Вот мы и добрались до сути»,  — отметил Генри.

Пока официант разливал кофе, Горинг закурил.

— Я даже рад, инспектор,  — продолжал он,  — что вы упомянули об этом злополучном романе Майкла и Элен, Мой долг предупредить вас: Майкл вовсе не такой уж рассудительный и уравновешенный субъект, каким он кажется. У него наступил какой-то кризис и в жизни и в творчестве. Несколько лет назад о романе между Элен и Майклом даже и подумать было невозможно. А сейчас он потерял всякое чувство ответственности. То ли с Терезой у него что-то не ладится, то ли в творческой жизни наступил перелом. Не знаю. Но я хочу предупредить вас: то, что он делает и говорит сейчас, часто.., как бы это сказать.., не совпадает с реальностью.