Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями

— Мне ужасно неприятно, что я заставил вас ждать, инспектор! Но на следующей неделе состоится показ моих летних моделей, к тому же сезон в разгаре, и все женщины в Лондоне, как сговорившись, что-то себе шьют…

Генри заметил, что молодой художник и вправду выглядит усталым. Они прошли в кабинет Найта, где царил еще больший хаос, чем в ателье. Стол и стены были покрыты эскизами платьев. К большинству из них пришпилено по несколько лоскутков. Оставшаяся часть комнаты утопала под сугробами газет и фотографий, среди которых Генри обратил внимание на одну, где была снята Вероника, явно собирающаяся спрыгнуть с Эйфелевой башни. Николас сбросил с кресла пачку газет и предложил Генри сесть. Сам он сел с другой стороны стола в вертящееся кожаное кресло, раскрыл золотой портсигар и протянул Тиббету.

— Сигарету, инспектор! Ну вот, теперь можно и поговорить. Генри начал мягко, чуть ли не робко.

— Я не рассчитываю, мистер Найт, что вы сможете мне многое сообщить. Но, но почему-то мне кажется, что ваши суждения могут оказаться ценными.

Николас просиял.

— Все, что в моих силах… — Он сделал широкий жест рукой. Казалось, он уже преодолел свою нервозность, так удивившую Тиббета в ресторане.

— Для начала скажите, знали ли вы Элен Пэнкхерст?

— Нет. То есть почти не знал. Я о ней, конечно, слышал, но мне чаще приходится иметь дело с сотрудниками отдела мод — Терезой, Бет и другими.

— Сейчас я пытаюсь,  — сказал Генри,  — воссоздать картину подлинных взаимоотношений между некоторыми людьми.

Найт вдруг перестал улыбаться, он будто чего-то испугался.

— О чем вы говорите, инспектор?

— Я говорю об отношениях мисс Пэнкхерст с другими сотрудниками редакции.

— А-а,  — успокоился Найт.  — Я расскажу вам все, что знаю.  — Он помолчал, словно обдумывал, с чего начать.  — Вы, конечно, понимаете, что мир моды — необычный мир.

— Мне все это твердят,  — ответил Генри.

— Дело не в том, что люди в нем не такие, какими кажутся,  — сказал Николас.  — Наоборот, они даже преувеличивают свои качества.

— Это я успел заметить,  — кивнул Генри.

— Возьмем, к примеру. Тетушку,  — продолжал Николас.  — Вы, я думаю, уже знакомы с ним?

— Знаком!  — с чувством ответил Генри.

— Так вот он — форменный мошенник,  — злобно заявил Николас.  — По сути дела, заурядный, тупоголовый ирландец. Очень заурядный,  — чуть ли не с завистью добавил он.  — Но положение обязывает его изображать из себя чудака. А вот Элен Пэнкхерст в этой игре не участвовала. Она просто оставалась сама собой. Так мне говорили…

 — Кто именно?

***

— Ну.., это общеизвестно,  — отмахнулся Николас.  — А возьмите Терезу и Майкла. Разве это брак? Это чистый фарс!  — Николас засмеялся.  — Тереза — дочь лорда Клэндона. Денег куры не клюют. Работать она пошла просто, чтобы развлечься. И лишь много позже вдруг обнаружилось, что у нее есть это мистическое чувство моды. Майкл выгодно женился, что говорить. Едва ли Клэндоны были в восторге. Но, что самое смешное, сейчас все наоборот.  — То есть?

— Теперь Майкл знаменитость. Не будь он зятем Клэндонов, им сейчас не удалось бы залучить его даже на обед. Генри в этом усомнился, но ответил лишь:

— Это еще не означает, что их брак — фарс.

— Я не хочу казаться злым,  — с ханжеским видом сказал Николас,  — но Тереза не из тех, кого назовешь сложной натурой. Зато у Майкла столько самых разнообразных интересов,  — ядовито произнес он.  — О нем многое говорят.

— В том числе и об его отношениях с Элен Пэнкхерст? Николас удивился.

— Элен? Нет… Хотя… — Он замялся, затем, явно кривя душой, продолжал:

— Я не сплетник, инспектор. Вполне возможно, что ходят какие-то слухи относительно Майкла и Элен. До меня они не дошли, вот и все.  — Казалось, это его огорчает.

Генри так и не удалось заставить Найта сказать что-нибудь более определенное. По его словам, у Майкла никогда не было ничего общего с Терезой. Майкл жил в совершенно ином мире: гораздо больше интересовался театром и балетом, чем модами. В конце концов Генри отступился и, решив при случае вернуться к этой теме, стал расспрашивать о событиях прошлой ночи.

— Я вчера работал допоздна,  — начал Найт.  — Примерно около полуночи решил зайти в этот кабак внизу, выпить рюмочку на сон грядущий.

— Кабак — это «Оранжери»?

— Да. Кошмарное заведение, верно? Но удобно, рядом. Генри взглянул в окно и увидел, что как раз напротив находится редакция «Стиля».

— А вы не заметили, был свет в окнах напротив?  — спросил он. :

— Не то чтобы заметил, просто знал, что они просидят допоздна из-за парижского выпуска. Я бы уж скорей заметил, если бы света не было…

— Итак,  — сказал Генри,  — вы спустились в «Оранжери» и встретили там мистера Горинга и мистера Барри.

— Верно. Они как раз кончали ужинать. Оба были чуть навеселе. Горас сыпал бесчисленными анекдотами, как всегда на редкость несмешными. Годфри, как обычно, притворялся «свойским малым». А это трудно, когда пьешь один тоник. Я понял, что они с Горасом заключили какую-то сделку и этот ужин должен ее закрепить. Сам я до смерти устал, просто не знаю, как я все это выдержал…