Зарубежный детектив

— Она утверждала, — я цитирую вам почти дословно, — что «так была потрясена этим ужасным известием, что в тот день с утра до вечера — повторяю: с утра до вечера — ничего не могла делать и ходила как неприкаянная». Понимаете? Стало быть, она от кого-то узнала утром. Кто этот человек? Почему он не пришел к нам? И почему Протопопеску скрывает, что о смерти своего квартиранта узнала утром?

ГЛАВА V

Алек предложил завернуть на виллу, где жил Флореску, поскольку уже перевалило за пять и жильцы возвратились с работы.

— Вы меня им представите, — сказал он майору. — Возможно, я некоторое время поживу здесь.

— Да, кстати... Почему вы не спросили Протопопеску, откуда она узнала о преступлении еще утром? — поинтересовался майор.

— Это было б ошибкой. Обращать ее внимание на то, что ее уличили во лжи? Даже если б она со страху выдала какие-то дополнительные сведения, мы б лишились источника. А так завтра зайду туда, может, кое-что выужу. И лишь потом преподнесу ей сюрприз. По-моему, она многое знает, но отчего-то молчит.

— Думаете, замешана?

— Пока не ведаю. Надо терпение. Поспешим — сами отрежем себе все дороги.

— Согласно имеющимся сведениям, причины желать смерти Флореску у нее не было. И потом разве она способна совершить преступление?

— Это совсем другой вопрос, — сказал Алек. — Сейчас важнее другое: кого она скрывает и почему. Ведь что странно: неизвестный о совершившемся знал еще утром. У него нашлось время обо всем проинформировать Протопопеску, что он и поторопился сделать. С чего бы это? Почему о смерти художника тут же ставят в известность мадам, а мадам об этом — молчок? Не много ли вопросов в столь простом деле?

Алек и Дину вошли в комнату Флореску и закурили.

— По очереди пригласим жильцов сюда или сами зайдем к ним? — обратился майор к Армашу.

— Лучше сюда, на место происшествия. Вдруг преступник, оказавшись тут снова, допустит оплошность, пусть маленькую, но и ее хватит.

— Если он глуп... — сказал майор.

— И на старуху бывает проруха. Знаете, людей допрашивать каждый день вредно. Запоминают, что говорили накануне, а повторив несколько раз свои показания, непроизвольно заучивают их наизусть как стихотворение. Если ж их оставить в покое хотя бы дней на пять и после вызвать еще раз, можно узнать поразительные вещи. Вы же видели, что произошло с хозяйкой дома, где Флореску имел мастерскую. Мне просто повезло, что вы ею не занимались, решив, что она не представляет для вас интереса.

— Если человек лжет, его легко изобличить... но если...

— Дело не во лжи, — заметил Алек. — Сказываются и забывчивость, и настроение, и усталость. Самый примитивный анекдот всякий раз рассказывается иначе. Даже интонация различается. А если говорят о чем-то виденном или пережитом? Иногда узнаешь потрясающие вещи от человека, который, казалось, уже выложил вам все, что было ему известно. Ну! Приступим.

— Предлагаю принцип отсеивания. Тех, кто нас не очень интересует, вызывать не будем совсем или пригласим их вначале, чтоб быстрее с ними закончить.

— Смотрите, как бы не отсеять убийцу, — рассмеялся Алек.

— Да нет. Речь о тех, кого не было в тот день в Бухаресте.

Майор взял дело и начал:

— Матаке Наталия. Уехала из Бухареста за три дня до совершения преступления. Находится в Сучаве у своей дочери и пока еще не вернулась. Вдова 70 лет. Гадает на картах...

— Довольно. От таких героев меня увольте. К тому же я тоже читал дело.

— Хорошо, — сказал майор. — Супруги Варзару, были на побережье. Врачи, никаких связей с Флореску не поддерживали. Возвратились вчера или позавчера.

— Следующий. С врачами я потолкую в другой раз.

— Архитектор Соня Панделеску. Не замужем, 38 лет. С потерпевшим была знакома. Просила его как-то украсить фасад Дома культуры. Они поссорились и с тех пор друг с другом не разговаривали.

— Когда это случилось?

— Почти два года тому назад, — ответил майор.

— Неинтересно, точней, ужасно интересно, но, увы, разве что для беллетристов или психиатров.

— Флорин Зачиу, учитель истории. Некогда работал с Флореску в одной школе. Алиби: находился в больнице на удалении аппендицита.

— Спасибо, — сказал Армашу, — надеюсь, операция прошла благополучно?

Майор зачитывал другие фамилии, но вдруг Алек насторожился.

— Инженер Траян Коман, 32 года. Работает на заводе химических изделий. Спортсмен, но, если можно так выразиться, средства его существования неспортивны.

— То есть как?

— Прилежный посетитель баров, увлекается женщинами...

— Да ну! А это запрещено разве?

— ...Не поощряется. Тем более что он промышляет чужими женами. Время от времени его любовные похождения вызывают скандалы. Однажды из-за них он был и нашим клиентом.

— Хорошо знаете его? — спросил Алек.

— Да. Чудесный инженер, на заводе его очень ценят. Вообще, знаете, милый человек.

— Забавный, должно быть. Хотел бы с ним познакомиться. Алиби?

— С трудом, но нашел. В ту ночь он был...

— ...у почтенной матроны, — перебил майора Алек, — фамилию которой не смог назвать как истинный джентльмен.

— Верно. В конце концов он вынужден был сказать нам, где находился, а его красавица подтвердила.