Зарубежный экран. Интервью

Есть два типа авторов. Одни сидят дома взаперти, кроме семьи и телевизора, никого не видят. Это поэты, творчество которых питают воображение и книги. Другим необходимо скрупулезно изучить события, установить историческую, политическую, даже географическую достоверность факта. Такими были Хеменгуэй и Мальро. Я отношу себя к этой второй категории авторов. Факты же, с которыми я столкнулся на сей раз, были такими яркими и значительными, что я старался подавить в себе воображение, выдумку.

Жак Превер утверждает, что нельзя написать хороший сценарий, не заведя на каждого из героев настоящего полицейского досье. Конечно, герои могут быть и выдуманы, но они должны быть абсолютно достоверны. Я же поставил перед собой цель: ни одного выдуманного персонажа, сначала — факт, потом воображение. Правда бывает интереснее любой выдумки. Такой путь труднее, но он казался мне единственно правильным. Я только собирал и обобщал факты и документы. У меня дома — целая картотека по фильму: приходилось по крохам восстанавливать историческую правду.

Материалы о деятельности группы «Рамзай» на немецком, английском и японском языках изучали долго и тщательно. Я побывал в Японии, ГДР и ФРГ. Вместе со сценаристом Арло мы хотели с документальной точностью воспроизвести главные этапы пребывания Зорге на Дальнем Востоке.

Мы получали удовлетворение, когда чувствовали, что правдиво воспроизводим жизнь Зорге. Быть может, не всегда эти слова говорил Рихард Зорге, но я уверен, что он высказывал эти мысли. Мы не цеплялись за мелочную достоверность, стремясь сохранить главную правду. Поэтому я считаю, что в широком смысле слова фильм документален. Сейчас уже никто не сможет установить точное процентное соотношение документального и художественного материала в картине. Я подчеркиваю только, что мы давали предпочтение факту перед выдумкой и провели большое исследование, чтобы суметь пересказать эти факты языком кино. Большинство реплик Зорге — это его подлинные слова, выражения, взятые из воспоминаний его друзей и соратников, из его записных книжек и записок, обнаруженных мной во время сбора материала.

— Сколько же продолжались сбор материалов и написание сценария?

— Ровно год. Очень трудными были и поиски актера на роль Зорге, хотя предложений, особенно после того, как в парижской печати появились портрет Зорге и объявление о поисках похожего на него актера, были тысячи. Только через четыре месяца я увидел на афише западноберлинского «Шиллер-театра» фотографию его ведущего актера Томаса Хольцмана, до этого не снимавшегося в кино. «Это он!» — сразу подумал я. Но Хольцман ответил мне, что не любит кино. Стоило большого труда уговорить. Не знаю, удалось бы мне это, если бы не мощный союзник — образ Зорге. Когда материалы были собраны, сценарий написан и актеры подобраны, стало ясно, что позади — главная и самая трудная часть работы. Оставалось самое легкое — снять фильм. Впрочем, на это тоже ушел год.

— Не собираетесь ли вы в своем творчестве опять вернуться к образу доктора Зорге?

— В кино — нет. В журналистском и литературном жанрах — вполне возможно.

— Считаете ли вы, что «Небо над головой» — продолжение антивоенной темы, которой посвящена картина Зорге?

— Безусловно. Идея этого фильма проста и актуальна. Сюжет одновременно и реален и фантастичен. На французском авианосце «Клемансо», возвращающемся домой, объявлена боевая готовность № 1. В воздух подняты самолеты с атомными бомбами. Тревогу вызвал гигантских размеров таинственный искусственный спутник, который облетает Землю с разной скоростью по меняющимся орбитам. Командование приказывает направить самолеты в сторону... Советского Союза. Но в финале выясняется, что «тело» прибыло из других миров и улетело обратно. А военные чуть было не начали мировую войну. Конечно, такого события в действительности не было, но мне важно было убедить зрителей в том, что оно может случиться сегодня днем или сегодня вечером. Лихорадка ядерного вооружения создала силы, которые вышли из-под власти людей.

Мир каждую минуту может быть взорван. Эти силы необходимо обуздать. Нельзя дать поджигателям войны возможность играть судьбой человечества. Своим фильмом я хотел напомнить об этой опасности, призвать людей к сознательности и солидарности.

— Расскажите, пожалуйста, как создавалась картина?