Зарубежный экран. Интервью

— Анну Маньяни, Кетрин Хепбёрн, Ингрид Бергман. Я всегда хотела сняться вместе со Спенсером Трэси, но не довелось...

«Подсолнухи»

— Ay кого из режиссеров вы хотели бы сняться?

— У Элиа Казана. Это очень сильный режиссер, и я люблю его манеру работы с актерами.

— Есть ли роли, которые волнуют вас, но которые вам еще не довелось сыграть?

— В последнее время меня привлекает классика. В картине «Человек из Ламанчи» — о жизни Сервантеса и его героев, поставленной Артуром Хиллером, я играю две роли — трактирщицы Альдонсы и Дульсинеи Табосской, воображаемой возлюбленной рыцаря Печального Образа. Для меня как актрисы наиболее сложны переходы от земной, грубоватой и неотесанной крестьянской женщины Альдонсы к возвышенной и мечтательной Дульсинее. Да и весь фильм строится на противопоставлении низменного и обыденного героическому и возвышенному. Мне приходится много петь в этом фильме. К сожалению, природа не наградила меня голосом и мне далеко до Ренаты Тебальди. Но ведь я уроженка Неаполя и, как истая неаполитанка, всегда была дружна с песней. Как говорит мой учитель Витторио Де Сика, если у человека нет в сердце музыки, он способен на самое страшное, даже на предательство. Я постаралась не подвести свой родной город.

Моя давняя мечта, мой любимый литературный персонаж — Анна Каренина. Актрисе, создающей этот образ, нужно передать сложную гамму чувств, и поэтому роль Анны требует особой подготовки. Я хотела бы сыграть ее здесь, в Советском Союзе. Я знаю, что не так давно вы экранизировали роман Толстого. Но ведь это была шестнадцатая экранизация и, конечно, не последняя. Поэтому я не теряю надежды. Сейчас меня пригласили принять участие в создании многосерийного телевизионного фильма по мотивам этого романа Льва Толстого. Выдержать конкуренцию с Гретой Гарбо, Вивьен Ли и Татьяной Самойловой — сами понимаете, как это не просто... Еще одна моя давнишняя мечта — сыграть толстовскую Катюшу. Наконец, в кино или театре сыграть матушку Кураж. В Берлине я познакомилась с вдовой Бертольта Брехта, и мы говорили с ней об этом. Может быть, когда-нибудь удастся сыграть все эти роли.

— Скажите, какая сцена из ваших предыдущих фильмов принесла наибольшее удовлетворение и наиболее памятна вам?

— Сцена на кухне из фильма «Брак по-итальянски».

— Что вы любите больше всего в жизни?

— Работу. Работа — это лекарство от всех болезней, горестей и разочарований. В каждой новой роли я волнуюсь, словно это дебют, хотя, казалось бы, мой опыт должен лишить меня этих ощущений. Я одержима своей работой. Играть для меня — значит жить.

1965, 1970 гг.

Джилло Понтекорво

Гавайские острова в 40-е годы прошлого века. Один из островов, Кеймада, что по-португальски означает сожженный. Это название и дано фильму — здесь происходит его действие. Здесь, на маленьком «сахарном острове», сталкиваются колониальные интересы Англии и Португалии, интересы жестоких колонизаторов-португальцев и не менее жестоких, но более изворотливых и хитрых представителей нарождающегося британского империализма. Плантации сахарного тростника, принадлежащие португальцам, обрабатываются рабами — потомками негров, вывезенных сюда из Африки в XVI веке. Эти-то плантации и влекут к себе заправил лондонского Сити. Они хотят любой ценой вытеснить с острова португальцев и наложить руку на его богатства.

На экране все происходящее выглядит символично, и за событиями прошлого века проступают контуры иного времени, иных политических и военных интриг.

— Да, — подтверждает постановщик картины «Кеймада» Джилло Понтекорво, — параллель между событиями прошлого века и сегодняшним положением в Азии и Африке проводится нами совершенно сознательно. Мы стремились подчеркнуть это даже обликом актеров и музыкой. Эннио Морриконе написал музыку, в которой использованы не только негритянские, но и кубинские, и арабские, и азиатские музыкальные темы. Мы несколько модернизировали XIX век с этнографической стороны. Даже в облике персонажей, в большинстве своем негров, есть черты сходства с арабами, индийцами, вьетнамцами. События на Кеймаде интересовали нас с точки зрения сегодняшних проблем третьего мира, будь то Вьетнам или какое-то другое место. Эго и было нашей главной задачей.

— Что общего между этой картиной и другими вашими произведениями?

— Это и мой интерес к проблемам третьего мира и способ, манера видеть действительность. А она характеризуется одним критерием — любовью к человеку. А то, что в картинах моих немало трагического, объясняется как раз тем, что, любя человека, я не могу проходить мимо его страданий. Сложность человеческого существования, тяжелые моменты истории и любовь к людям объединяют и «Капо», действие которого происходит в Освенциме, и «Битву за Алжир», и «Кеймаду». Третий мир в процессе своего рождения переживает боль, которая может дать эмоции режиссеру, вдохновить его.