Зарубежный филиал, или Искусство жить в Израиле. Часть 2

– Так надо менять эту систему власти! Где вы видели, чтобы законодательная и исполнительная власти были в одном лице? А у нас министр является одновременно депутатом Кнессета, и правительство формируется из числа депутатов. А надо, чтобы члены правительства назначались на профессиональной основе, а не из избираемых политиков. Вы посмотрите на наших министров! Сегодня он, к примеру, руководит Министерством связи, а завтра может стать министром здравоохранения. Хотя ни той, ни другой профессией не владеет.

– Какой там профессией! У них иногда, кроме школьного образования, вообще ничего нет.

– Да кто же так просто оторвётся от кормушки? Они сейчас имеют и власть, и деньги, прочно вгрызаясь в общественный пирог. И конкурентов устраняют любыми путями. Могу вам привести конкретный пример. Кнессет в своё время принял закон о борьбе с отмыванием капитала, и в начале 2000-х годов было создано Управление по борьбе с отмыванием «грязных» денег и финансированием террора. С самого начала ходили слухи о том, что в действительности этот закон лоббировали крупные израильские бизнесмены, которые не хотят допускать в Израиль капиталы российских олигархов.

А тут правительство Израиля объявило о предстоящей приватизации комплекса нефтеперерабатывающих заводов на севере страны. Претендентами на контрольный пакет акций оказались три мощные финансовые группы. Одна из них, группа «Эльдар», возглавляется бывшими российскими олигархами Леонидом Невзлиным, Владимиром Дубовым и Михаилом Брудно. Поскольку комплекс НПЗ является стратегическим объектом, то его могут продать только тем бизнесменам, верность национальным интересам Израиля и законность происхождения капиталов которых не вызывает сомнений. Поэтому ШАБАК и Управление по борьбе с отмыванием «грязных» денег должны были эти фирмы проверить. Одна из финансовых групп, возглавляемая братьями Офир, израильтянам хорошо известна.

А вот конкурентов начали проверять очень тщательно. При этом требовали предоставления всё новой информации, и адвокат группы безропотно секретным службам её предоставлял. Поскольку информация такого уровня (о капиталах, делах, личной жизни бизнесменов) является сугубо секретной, бизнесменам было гарантировано, что она не станет достоянием кого-либо, кроме «компетентных органов». И вот выясняется, что информацию эту израильское Управление по отмыванию «грязных» денег передало в российскую Федеральную службу финансового мониторинга. Когда разразился скандал, в управлении заявили, что произошла всего лишь досадная ошибка. Допустим, что мы им поверим, и это было сделано не специально.

Но эта информация должна передаваться по специальным электронным каналам и быть закодированной особым шифром. На разработку этого шифра были потрачены миллионы шекелей, и открыть его тяжело было даже специалистам таких мощных спецслужб, как ЦРУ и ФСБ. Вместо этого документ с грифом «Совершенно секретно» отправляется в открытом виде и не тому адресату. И это уже должностное преступление, за которое виновные должны быть отданы под суд. Однако ничего подобного не произошло. Да и вряд ли эта утечка информации оказалась случайной. Особенно если учесть наличие дружеских отношений между руководителем вышеназванного израильского управления Иегудой Шеффером и главой ФСФМ России Виктором Зубковым, ставшим впоследствии премьер-министром России.

– Если вы обратили внимание, все эти безобразия, о которых мы здесь толкуем уже столько времени, происходят в общественном секторе. Частный собственник не станет разбазаривать деньги попусту, не примет на работу некомпетентных бездельников и не будет выдавать свои секреты. Чем большая часть общественного пирога перейдёт в частные руки, тем меньше будет происходить безобразий. В качестве доказательства хочу привести одну притчу, опубликованную как-то в газете израильским журналистом Марьяном Беленьким.

– Готов послушать…

– Когда-то, до новой эры, афинский правитель Солон решил построить гавань и флот для предстоящей войны с Персией. На это надо было где-то взять деньги, но где? И Солон обратил внимание на публичные дома, охотно посещаемые большим количеством афинских граждан. Решив, что эти заведения и могут стать необходимым источником финансирования, он взял их «под наш контроль».