Зарубежный криминальный роман

– Слушай! – сказал Швоб. Непрерывное глухое брюзжание доносилось из темноты. Зловещий звук. Швоб забеспокоился.

– Похоже на воду, – сказал Виктор. – На воду, которая течет. Ну, как бы там ни было, я иду к дыре. Шап на четвереньках продвигался во втором коридоре, пробираясь в последнюю из пещер, по которой текла река. Мощное ворчанье невидимой воды, бьющейся в глубине своей скалистой тюрьмы, заполняло всю пещеру грозным гулом.

Эта пещера представляла собой более или менее правильный овал, по всему периметру шла горизонтальная известковая полоса, усеянная гигантскими обломками скал и массивными сталактитами, спускавшимися из терявшихся в темноте высот. Потом неровный пол постепенно переходил в расселину, которая пересекала залу в самом широком месте. Скользкие скругленные камни, липкие от сырости, делали всякое продвижение трудным и опасным. Шап осторожно, но упорно двигался к пропасти. Гладкие стены ущелья находились на довольно большом расстоянии друг от друга. Они шли вертикально вниз, потом несколькими метрами ниже сближались, местами почти касаясь друг друга, снова расширялись во мраке. Ревущая вода текла в невидимых для глаза глубинах. Шапа пробил озноб. «Да лучше туда не попадать. Если память мне не изменяет, ниже, около кроликовой скалы, можно пройти». Он не без труда нащупал каменный переход по направлению к выходу. С тех пор, когда пятнадцатилетним парнишкой Шап играл здесь со своими сверстниками, обстановка не изменилась. А вот сам Шап стал более мощным. Он осознал это обстоятельство, протиснувшись на четыре-пять метров в узком вертикальном тоннеле. Он упирался спиной, плечами и ногами в скалу и вдруг застрял: ни вверх, ни вниз. Сердце громко стучало; он вслушивался в шум, идущий снизу. Нет, к рокоту воды не примешивалось никаких других звуков. Он попытался спуститься вниз, и ему удалось вернуться в исходную точку без больших осложнений. Он снял «аляску» и кожаную куртку, связал их поясом, чтобы втащить за собой, и возобновил попытку подъема. От напряжения с него тек пот. В этот раз он поднялся на шесть метров и застрял. Он начал нервничать. Бросил «аляску» и куртку и попытался протиснуться в узкий проход, но сумел продвинуться всего на несколько сантиметров. И опять застрял.

– Плохо дело, – сказал он.

Он подумал об упавшей вниз одежде. «Так они живо догадаются, где я. Это будет стрельбой по неподвижной мишени». Времени терять было нельзя, и Шап принял решение спускаться. Он отыскал одежду, и только вдел руки в рукава куртки, как обнаружил вдалеке, у входа в тоннель, свет фонаря Швоба. Слабый луч медленно обегал пещеру. Но на таком расстоянии Шапа разглядеть было невозможно. Он лихорадочно соображал:надоположить «аляску» на видное место у вертикального тоннеля. Он достал из карманов фонарь, нож, но не нашел револьвера. Из – за Швоба и Виктора он не решился включить свет, ощупал пол вокруг себя и ничего не нашел. Тогда он поднялся и осторожно вернулся к провалу. В кромешной тьме Шап передвигался, осторожно ставя ноги.

Время от времени свет фонаря служил ему ориентиром. Он вслушивался в похоронный гул потока, и по его силе мог судить, насколько близко к нему подошел. Почувствовав на лице влажное и холодное дыхание пропасти, он остановился. Шап внимательно вгляделся в свет от фонаря Швоба – метрах в сорока по левую руку, потом достал свой фонарик, включил его, закрывая ладонью, и отпрянул: еще шаг, и он упал бы в пропасть. В нескольких метрах справа он разглядел кроличью скалу и, поднявшись немного повыше, чтобы отойти от пропасти, стал перемещаться в этом направлении. Он снова оглянулся на свет, осторожно включив фонарик, посветил на дорогу. «Пожалуй, получится!» Он выключил фонарик, сделал шаг вперед, поскользнулся и попал в расщелину, удерживаясь над пропастью только локтями и ногами. Шап испугался. Дыхание его нарушилось. Он изо всех сил опирался локтями о скользкие камни, широко расставив ноги, чтобы найти точку опоры. По его лицу тек холодный пот, сердце отчаянно билось, он дрожал всем телом, и все же достаточно быстро к нему вернулось хладнокровие. Перенеся всю свою тяжесть на локти, он почти вертикально поднял правую ногу, направляя ее во все стороны, но не встретил никакой опоры. Потом бесконечно медленно стал ощупывать пространство левой ногой и, наконец, ощутил твердь. Шап аккуратно попробовал опору и обнаружил довольно большой выступ. Он с наслаждением поставил на него затекшую ногу; затем, развернувшись на левом локте и раскрыв ладонь, он поискал, за что бы схватиться на высоте головы. В конце концов ему удалось обнаружить небольшое углубление, он погрузил в него руку и сжал пальцы. В этот самый миг выступ, на который он поставил ногу, обвалился. Шап повис над бездной на одной руке. Он снова покрылся холодным потом. Его охватило безысходное отчаяние, он чуть не расплакался от ужаса, но тут же преодолел себя.

«Еще не все пропало, Шап! Еще не все пропало, черт побери! Не дрожи! Не дрожи! Если ты будешь дрожать, рука соскочит».