Зарубежный криминальный роман

– А когда их нет, приходится исхитряться, – усмехнулся Рензигер. – Этим мы и занимались, когда засекли вас. Мотались по заливу, ожидая, не подвернется ли что-нибудь стоящее. Какая-нибудь штуковина метров на десять, в хорошем состоянии и с надежным мотором. Мы выходили в море почти ежедневно. Сколько посудин перевидали! Но ни одной подходящей. Одни маленькие, другие совсем ветхие. Но в конце концов мы найдем то, что нам надо.

– У вас нет сигареты? – спросил Джандер.

– С собой нет, – откликнулся Рензигер. – Постараюсь раздобыть. Он встал, вышел из комнаты и почти тотчас вернулся с пачкой «Лакис» и спичками. Он протянул Джандеру то и другое: – Это все для вас.

– Спасибо. Джандер, не глядя, распечатал пачку, медленно достал сигарету и еще медленнее чиркнул спичкой. Он глубоко затянулся и бесконечно долго выдыхал дым.

– Раз она ездит на машине, у нее могут быть неприятности.

– Какие неприятности? – В общем то, что она является сообщницей. Наверное, ее разыскивают.

– Так бы оно и было, но полиция не знает, что она дочь Хебдена. И не сможет это узнать.

– А документы? – У нее нет документов.

– Даже свидетельства о рождении? – Даже его. Джандер снова затянулся, выпустил облако дыма, подул на него и, глядя как тают завитки дыма, пробормотал: – Ну, свидетельство-то быть должно. Рензигер отрицательно покачал головой. Джандер всматривался в противоположную стену, словно пытаясь прочесть на ней ответ. Но стена не подавала никаких знаков, и Джандеру ничего не оставалось, как задать новый вопрос.

– В тюрьме она его не навещала? – Никогда.

– А жена?

– Да, разумеется. Они знают, что у него есть жена. Но о дочери – нет, ничего. Взгляд Джандера был обращен в никуда.

– Вы можете сделать для меня кое-что? – Если это в моей власти.

– Я бы хотел взглянуть на ее машину.

– Зачем? – Может, это меня продвинуло бы.

– В отношении Веры? Джандер кивнул.

– Ладно, – сказал Джандер. – Если вы думаете, что это даст вам что-нибудь… Они встали со скамьи, вышли из гостиной и через соседнюю комнату прошли на кухню.

– Чем бы посветить? – спросил Рензигер. – Темень такая, что хоть глаз выколи. Он протянул руку. Джандер отдал ему спички. Рензигер зажег керосиновую лампу. С лампой на вытянутой руке он распахнул дверь кухни. Джандер вышел вслед за ним на песок. В свете лампы видны были зеленовато-черные пятна.

– Смотрите, куда ставите ногу. Это не обычный двор, – предупредил Рензигер. – Все податливое и предательски мягкое. Тут нельзя оступиться.

– Где машина? – С другой стороны дома. Стараясь не ступать в лужи, они пошли по узенькой тропинке, слегка поднимавшейся вверх и огибавшей угол дома. Они поднялись еще немного и вышли на сухую твердую почву. Рензигер поднял лампу.

– Вот она. Машина стояла в нескольких метрах от дома. Купе– зонтик». При свете лампы она казалась светло-серой, но под слоем грязи трудно было разглядеть настоящий цвет. Джандер рассмотрел ее со всех сторон: – Это последняя модель. Как она сумела приобрести ее?

– Тут я ничего не могу сказать, – ответил Рензигер. – Я не знал, что она новая. Я не в курсе современной жизни. Джандер стер немного пыли с ветрового стекла и заглянул внутрь.

– Все аксессуары, – заметил он. – Радио, печка, автоматическая коробка передач и, конечно, управляющий компьютер. Ей пришлось отвалить здоровый куш.

– А, может, она не стоила ей ни цента, – заметил Рензигер. Джандер взглянул на него.

– Вы думаете, что она?..

– Я ничего не могу утверждать. Рензигер повернулся к Джандеру спиной.

– Скажем так: у меня есть основания предполагать. Откуда берутся деньги? Я говорю не только о тачке, но о еде для пяти человек. Без ее денег мы бы все ходили голодными. Денег, с которыми мы приехали, ста сорока с чем-то долларов, хватило бы не больше, чем на месяц. Она сказала Хебдену, чтобы он их не тратил и что она будет платить сама. А ведь для того, чтобы платить, надо их получить, а как? – Вот именно – как? Рензигер повернулся на каблуках. Он был явно расстроен.

– Вы заставляете меня говорить то, о чем я предпочитал бы умолчать. Господи Боже! Я ничего не имею против девушки. Скорее, наоборот. Мне жаль ее.

– Почему вы ее жалеете? Если это девка, значит девка.

– Нет, она не девка.

– Но ведь вы сказали…

– Ладно. Я объясню вам, что к чему, а вы уж сами разбирайтесь. Во-первых, работает она по ночам. И не больше двух-трех раз в неделю. Обычно в выходные. Бывает, не работает всю неделю. Можно предположить почему, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Я понимаю, – медленно ответил Джандер. – Но ведь она с тем же успехом может быть официанткой или подрабатывать на заводе.

– Да, но она не берет с собой ни фартука, ни комбинезона. Она надевает крупные серьги, причесывается по последней моде и платье, которое она надевает на себя, весит, я думаю, не больше носового платка.