Засада на призрака

— Товарищ генерал, считаю своим долгом, во избежание непонимания, доложить, что я связался с военной разведкой Сирии и попросил их не передавать никаких данных подполковнику Щелокову, как бы он ни просил. Просто предложил отсылать к нам по любому вопросу.

— На что при этом сослался? — поинтересовался генерал. — Сор из избы лучше не выносить?

— Сослаться было возможно только на то, что Служба военной разведки — это почти аналог нашего ГРУ, за исключением того, что у сирийцев больше полномочий — я имею в виду разрешение на следственные действия. А подполковник Щелоков представляет Следственное управление ФСБ. А, насколько мне известно, Служба военной разведки не сильно дружит с Главным управлением безопасности, то есть с местным аналогом ФСБ. «Яблоком раздора» у них стала Главная гражданская разведывательная служба. У нас-то смогли отобрать у КГБ Первое Главное управление и создали Службу внешней разведки, а вот в Сирии никак не могут провести аналогичную операцию…

— Ты правильно сделал, — ответил генерал.

Глава пятая

С бригадирами рыболовецкой артели комбаты встретились в том же месте, что и в прошлый раз, — здесь начиналась коса под названием Кошкин мыс, хотя отдельные из рыбаков и звали ее Кошкин хвост, по аналогии с длинным извивающимся хвостом кошки, что умерла от голода, так и не дождавшись возвращения с уловом своего погибшего хозяина. Кошку похоронили здесь же, на косе, сложив на ее могиле холмик из камней. Верное животное отказывалось принимать пищу из рук других рыбаков, предпочтя смерть от голода жизни без любимого человека.

— Наш личный состав в сборе и в полной готовности, — сообщил подполковник Бармалеев. — Ждем только лодки.

— За нами не заржавеет… — ответил старший из бригадиров, который ездил на мотоцикле с коляской.

Младший сержант Кичогло после нескольких вопросов с трудом, но все же перевел фразу, произнеся поговорку на русский лад. Он, кажется, уже смирился с тем, что стал почти что штатным переводчиком с гагаузского языка на русский и обратно.

— Но я лодок не вижу, хотя звук моторов слышу, — заметил между тем майор Кологривский.

Кичогло перевел.

— Сейчас будут, — ответил бригадир.

— Первая! — воскликнул Бармалеев, указывая подбородком.

Узкая и длинная деревянная лодка в самом деле ловко выскочила из утреннего тумана и встала рядом с крупными камнями. Следом за первой из тумана стали выныривать одна за другой иные лодки и причаливать.

Загрузка много времени не отняла. Отплыли строго по расчетному времени. И, как и в первый раз, сначала на моторах сделали большой крюк, а к берегу приближались, уже используя весла. Причем рыбаки были довольны, что им самим не пришлось грести. На весла сели бойцы спецназа и морской пехоты, и те и другие грести умели, зря, что ли, на гребных тренажерах по нескольку часов в неделю занимались. Гребные тренажеры, как считается, весьма полезны для дыхательной системы. Позволяют сохранять дыхание при длительных марш-бросках, да и бедра отлично накачивают.

Берег, на который высаживались сейчас в отличие от места предыдущего десантирования, был пологим, но окопы охраны располагались, согласно американской традиции, в местах, куда не доходит приливная волна, то есть как минимум в ста пятидесяти метрах от линии воды, а кое-где это расстояние возрастало до двухсот метров. Первыми, естественно, из прибрежного тумана выплыли лодки с арбалетчиками. Две лодки спецназа военной разведки и две лодки морской пехоты. Арбалетчики быстро высадились на берег и, лишь изредка заглядывая в свои приемоиндикаторы, чтобы не потерять направление, устремились в сторону окопов противника. Но вскоре залегли и продолжили передвижение ползком. Следом за арбалетчиками из тумана вынырнули лодки с командирами батальонов. Бармалеев больше следил за своими бойцами, чем за морскими пехотинцами, которым было бы сложно найти охранные точки противника, опираясь только на собственную память, не решись Бармалеев отдать приказ старшему лейтенанту Яценко, который, в свою очередь, приказал бойцам своей разведроты временно передать часть своих приемоиндикаторов с картами коллегам из арбалетного отделения морской пехоты. Отсутствие одиннадцати приемоиндикаторов никак не должно было сказаться на боеспособности разведроты, поскольку бойцы всегда имели возможность заглянуть в гаджет товарища рядом. Но наличие приемоиндикаторов, похоже, и подвело морпехов. Их арбалетчики, видимо, сосредоточились на наблюдательных окопах и не стали смотреть на штабной блиндаж подразделения «бармалеев» в надежде, что посмотрит кто-то другой. А из этого блиндажа, обустроенного чуть в стороне, вышел человек, который мог бы заметить арбалетчиков. Сам Бармалеев имел связь только со своим батальоном и с комбатом морской пехоты и потому не имел возможности предупредить арбалетчиков соседнего батальона о появившемся человеке.

— Ну что же они… Ну что же они… Неужели не видят? Я бы снял его, хотя и далековато, но мой выстрел тревогу поднимет… — нервничая, сказал сидевший в лодке Кологривский.