Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

Предварительные приказы армии получили в интервале: 10 июля — ночь на 11 июля. Хотя в некоторых статьях П. А. Ротмистров указывает, что Н. Ф. Ватутин поставил задачу ещё 9 июля. Однако практически каждое из объединений всех трех группировок к исходу 11 июля было вынужден корректировать свои планы. Несколько раз приходилось менять время начала контрудара и штабу фронта. Это было связано с быстро меняющейся, причем не в нашу пользу, оперативной обстановкой. За двое суток, в течение которых непосредственно готовился контрудар, 4-й ТА и АГ «Кемпф» заметно потеснили советские войска в трех районах: в полосе 6-го тк 1 й ТА и на обоих флангах 48-го ск 69-й А. Но особенно существенное влияние не только на планы развертывания войск, но и, как потом выяснилось, на результаты контрудара оказал выход во второй половине 11 июля 2-го тк СС к юго-западным и западным окраинам ст. Прохоровка и прорыв 3-го тк АГ «Кемпф» к с. Ржавец и Выползовка в ночь на 12 июля.

Практической работой по подготовке контрудара: формулировкой задач каждому корпусу, выделением дополнительных сил и средств, их сосредоточением и обеспечением всем необходимым на основе оперативной директивы Военного совета фронта занимались штабы армий вместе с оперативным и рядом профильных управлений штаба фронта. Но деталями плана ввода в сражение резервов Ставки еще на стадии определения района их развертывания занимались лично Н. Ф. Ватутин и A. M. Василевский.

Это было связано с тем, что, во-первых, 5-я гв. ТА и 5-я гв. А были получены «с большим скрипом» из резерва Ставки. Первоначально их планировалось использовать в момент, когда противник выдохнется и начнет переходить к обороне. Теперь их соединения готовились бросить не в контрнаступление, а лишь в контрудар по разгрому еще сохранившего высокую боеспособность противника. Как свидетельствует ряд источников, И. В. Сталин был крайне недоволен тем, что для сдерживания немцев на Воронежском фронте задействованы столь значительные силы, в том числе и те объединения, что были запланированы для будущей операции по освобождению восточных областей Украины. Именно на Харьков и была вначале нацелена армия генерал-полковника П. А. Ротмистрова. Верховный полагал, что значительная часть сил фронта теряется из-за безграмотного и неумелого управления войсками. Вероятно, он решил не допустить распыления сил, как это уже было летом 1942 г. на воронежском направлении, и поручил заниматься организацией ввода в бой двух резервных армий лично представителю Ставки Маршалу Советского Союза A. M. Василевскому. Танковые армии однородного состава, каковой являлась 5-я гв. ТА, для Красной Армии были новым формированием. Подобные объединения начали создаваться только в феврале 1943 г. и до этого во фронтовых контрударах не применялись. Объединение обладало большой огневой мощью и подвижностью, но, чтобы добиться высоких результатов, ее необходимо было правильно использовать. Пока же руководство Воронежского фронта таким умением не обладало. С трудом давался и опыт, лишь план контрудара б июля чего стоил. Поэтому И. В. Сталин в этом отношении больше доверял начальнику Генерального штаба, чем руководству фронта, полагаясь на его личные качества и более взвешенный подход при принятии решений.

В предстоящем контрударе 5-й гв. ТА отводилась очень важная роль. Н. Ф. Ватутин решил создать из двух резервных армий, усиленных двумя танковыми корпусами и АДД [200]фронта, ударную группировку, которая должна была, нанеся мощный удар из района 10 км юго-западнее Прохоровки, расколоть пополам вражескую группировку непосредственно под Прохоровкой и выйти к селам Яковлево и Покровка у Обоянского шоссе. В качестве стального клина, которым командование фронта намеревалось рассечь 2-й тк СС, и были ее корпуса. Предварительно планировалось развернуть 18-й, 29-й тк и приданный 2-й гв. Ттк на участке Васильевка, свх. «Комсомолец», ст. Беленихино, /иск./ Лески. Если бы этот замысел увенчался успехом, он вполне мог резко изменить оперативную обстановку и переломить ситуацию в нашу пользу. На момент принятия решения, то есть 9 — 10 июля, все возможности для этого были.

О предстоящем контрударе П. А. Ротмистров узнал 10 июля в штабе фронта, здесь же он получил и предварительный приказ для армии на 12 июля. Павел Алексеевич вспоминал: