Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

«В результате некоторого отхода войск фронта к исходу 11 июля условия артиллерийского обеспечения контрудара 5-й гв. танковой армии ухудшились, так как часть артиллерии во время выдвижения ее на огневые позиции была уничтожена танками противника.

Чтобы упредить противника в наступлении западнее Прохоровки, в условиях недостатка времени для сосредоточения артиллерии я назначил начало атаки на 8 часов 30 минут 12 июля и сократил время артиллерийской подготовки контрудара с 30 до 15 минут.

Мы прекрасно понимали, что в этих условиях больших результатов от огня артиллерии ожидать нельзя. Но учитывая, что противник добился на ряде участков обороны Воронежского фронта определенных успехов, мы спешили с началом наступления, чтобы лишить противника инициативы на прохоровском направлении.

…К тому же следует отметить, что артиллерийская разведка из-за недостатка времени почти не проводилась, артиллерия выдвигалась совместно с танковыми и мотострелковыми бригадами корпусов. Это привело к тому, что в боевых порядках войск к началу контрудара не было артиллерийских наблюдательных пунктов» [214].

В работе штабов всех уровней отмечалось большое количество неувязок, чисто технических проблем, мало внимания уделялось отработке вопросов взаимодействия между артиллерийскими частями, действующих впереди стрелковых дивизий, станковыми соединениями.

Особую сложность составляла подготовка артчастей, которыми фронт усиливал армии П. А. Ротмистрова и А. С. Жадова. Увязывать их в общий план артиллерийского наступления было довольно сложно. Из-за нехватки автотранспорта и радиосредств они не успевали своевременно прибыть в назначенные районы, наладить связь со штабами соединений, участвующими в контрударе, и в полном объеме провести необходимые мероприятия по подготовке огня. Трудности в сосредоточении артиллерии во многом объяснялись захватом ротивником рубежа, намеченного для ввода танковой армии в сражение.

Штаб фронта не смог, в основном по объективным причинам, выделить и сосредоточить необходимое количество артиллерии усиления как для 5-й гв. ТА, так и для 5-й гв. А. Ожидалось, что танкисты встретятся станковой группировкой численностью до 250 боевых машин. Поэтому руководство фронтом для использования на направлении действия ее трех корпусов первого эшелона 11 июля передало в подчинение П. Ротмистрову 10-ю оиптабр (60 орудий 57-мм и 76-мм ПТО) и 1529-й тсап (11 САУ-152). Кроме того, в полосе 5-й гв. ТА должны были работать: фронтовая группа гвардейских минометных частей (полковник Юфа), которая имела приказ объединить свои полки PC и части и подразделения «катюш» армии и ее корпусов (16-й гв., 76-й гв., 80-й гв. мп, 409-й и 307-й гв. мд), атакже группа АДД (подполковник Давыдов): 522-й ran б/м (12 орудий 203-мм), 1148-й ran (18 152-мм гаубиц), 142-й ran (18 122-мм гаубиц), 93-й ran (18 122-мм гаубиц) [215]. Но по объективным причинам 10-ю оиптабр и 1529-й тсап армия не получила. Поэтому её командование могло надеяться лишь на скромные возможности собственной артиллерии. В 5-й гв. ТА было две главных проблемы: во-первых, почти отсутствовали тяжёлые орудия, армия располагала лишь одним гаубичным полком (678-й ran — 20 122-мм орудий), во-вторых, малый калибр орудий истребительно-противотанковых полков. В шести иптап, которыми располагали корпуса (104-й, 108-й, 689-й, 1000-й, 1500-й, 1502-й иптап), больше половины орудий составляли маломощные «сорокапятки». Ими была полностью вооружена половина полков, а остальные были смешанного состава — по 8 45-мм и 12 76-мм орудий в каждом.