Засекреченное метро Москвы. Новые данные

Старый дом на Арбате начал было трещать при проходке тоннеля — но дело ограничилось осыпавшейся штукатуркой. Зато среди жильцов случилась настоящая паника.

Худшее приключение пережила старушка из Серебряного переулка. Ее дом посчитали слишком старым и ветхим, он подлежал сносу — но жиличка переезжать отказалась, как ее ни уговаривали. Дом дал значительную осадку, в нем лопнули печи, посыпалась штукатурка. Старушка со страху бросилась к иконам…

— Вы дайте мне хоть Пасху спокойно встретить, а уж я вас за это угощу! — просила она. Пришлось комсомольцам-атеистам поставить дополнительную балку, чтоб поддержать ветхое строение. Старушка вскоре их полюбила и даже с любопытством заглядывала в шахту, давая разные советы:

— Да ты посмотри, батюшка, как твои рабочие изоляцию-то кладут — срам один! Ведь этак у тебя тоннель потечет, у тебя капать будет!

А в Крестовоздвиженском переулки метростроевцы познакомились с артисткой. Ее не успели переселить, а при проходке тоннеля дом дал осадку — и певица в ужасе прибежала в контору.

— Спасите меня, я проваливаюсь в бездну, моя кровать уже провалилась! — восклицала она с чисто артистическим темпераментом.

Рабочие и техники, любившие ее пение, успокоили примадонну: дом не рухнет, дело ограничится небольшой осадкой. Потом певица часто выступала для проходчиков: под пение лучше работалось.

А вот проходка по Карманицкому переулку, под Новинской трамвайной подстанцией, представляла значительную опасность! Здесь располагались два мощных трансформатора и под землей — пучок из тридцати пяти электрокабелей, питающих трамвайную сеть. К тому же почвенные условия оказались очень неблагоприятными — рыхлые пески с водой. Малейший крен или перекос трансформатора повлек бы за собой полную остановку трамвайного движения во всем районе.

Здание подстанции дало небольшую трещину, которая росла и росла… В соседней траншее неосторожным ударом повредили водопровод — хлеставшая оттуда вода выносила песок и увеличивала осадку здания. Много нервов это подпортило и начальнику подстанции, и метростроевцам, которые вынуждены были работать круглосуточно, возводя стены тоннеля. Подстанция была спасена, трамваи не останавливали.

Трогательная история произошла с детским домом близ «Смоленской», где жили и учились глухонемые дети: занимаясь по особой методике, они овладевали речью. Здание было старым, и оно целиком располагалось на трассе метро. Дом подлежал сносу. Но учитывая реалии 30-х годов, это означало его фактическое уничтожение, а таких учреждений во всем Союзе было лишь четыре. Заведующая Мария Михайловна Филиппова умоляла сохранить интернат. Поначалу метростроевцы к ее просьбе отнеслись отрицательно: уж очень трудно было сохранить это ветхое строение. Но потом нашли выход, как бы подвесив здание над траншеями. Дом был спасен.

Метро «на костях»?

Есть такая легенда: мол, московское метро построено буквально «на костях». Невероятные слухи о катастрофах на строительстве московской подземки появились непосредственно при ее строительстве. В народе стройку называли «братской могилой». Появлению этих слухов немало способствовали вышеописанные случаи с жилыми домами. Не всегда удавалось спасать здания, некоторые обрушились — но все они были к тому моменту выселены. Но народ судил так: раз наверху дом рухнул, значит, под землей рабочих завалило. И сочинял страшные истории.

Когда осенью 1933 года на шахте № 18 под тяжестью чрезмерно нагроможденного грунта рухнул ограждавший стройку забор, по Москве поползли слухи, что засыпанными оказались триста рабочих и спасательные команды целый день вывозили трупы из шахты. На самом деле лишь четверо рабочих получили легкие травмы. Когда в сентябре 1934 года на шахте № 12 случился пожар, тайком говорили, что в шахте погибла целая смена рабочих. На самом деле — два человека.

Иногда из-за повышения давления в тоннеле паника возникала наверху: у Казанского вокзала вдруг стали пузыриться лужи, словно вскипели. Из-за пористого грунта пробивался наружу воздух, который закачивали в кессон. Пешеходы кинулись врассыпную, решив, что это выходят опасные подземные газы, и из этого тут же сделали вывод, что там, внизу, — все задохнулись.

Да, травматизм на Метрострое был! Ведь все добровольцы, пришедшие строить подземную дорогу, были профессионально неподготовлены, многое держалось лишь на энтузиазме. Порой они были настолько малообразованны, что часто не осознавали последствий своих действий, да и дисциплина хромала, что вело к многочисленным авариям и травмам.

В 1932 году произошло 116 несчастных случаев, в результате которых погибли двое рабочих. За первые четыре месяца 1933 года зафиксировали уже 292 несчастных случая, смертельных исходов не было, но четверо рабочих получили тяжкие телесные повреждения, а 164 были легко ранены.

Всего при строительстве первой очереди погибли 16 человек: 6 в результате обрушения, 4 от поражения током, один вследствие отравления угарным газом и два при пожаре 24 сентября 1934 года.